Обычно я получала от него посылки раз в два месяца…
Вскрыв коробку, я улыбнулась, обнаружив адресованный мне розовый конверт, лежащий сверху и надписанный печатными буквами.
Однако моя улыбка быстро увяла, когда я увидела, что внутри лежит письмо, написанное четким красивым почерком, который был мне слишком хорошо знаком.
Несмотря на боль и обиду, бабочки тут же запорхали у меня в животе, и прежде чем я успела опомниться и выбросить это ненавистное мне письмо, я уже его читала.
ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!
Не могу поверить, что мне пришлось отправить посылку под именем твоего отца, чтобы ты ее открыла. (А я знаю, что ты ее открыла.) Я послал тебе множество писем, на которые ты не ответила, но не собираюсь сдаваться.
Как у тебя дела? Есть ли какие-нибудь изменения на корабле? Как насчет кафе на борту? У вас по-прежнему всего одно место, где можно выпить кофе, или они добавили хотя бы еще одну кафешку?
Что там с твоими занятиями? Есть на этот раз хоть что-нибудь повеселее?
Я вложил в эту коробку еще одно письмо – о том, как идут мои дела (это письмо, я уверен, ты пока отложишь, тем не менее оно там…), и я действительно очень хотел бы, чтобы ты написала мне в самое ближайшее время.
Я (не) хочу забыть тебя,
P. S. На тот случай, если тебе не терпится кому-то написать, не используй, пожалуйста, список заключенных, жаждущих переписки. На обратной стороне этого письма ты найдешь список художников в Нью-Йорке, которые будут буквально в восторге от возможности получать и писать письма.
P.Р.S. Я скучаю по тебе.
Я несколько раз перечитала его письмо, вытирая слезы. Отложив конверт, я вытащила из коробки всю белую папиросную бумагу и увидела другое письмо, которое он написал, а также короткую записку, которая гласила:
Потому что я уверен, что они тебе очень нужны…
Я подняла листок и увидела под ним три новых выпуска любовных романов моих любимых авторов. Уже не сдерживая слез, я выбрала тот, который больше всего хотела бы прочитать, и забралась с ним в постель.
Под обложкой я обнаружила еще одну записку, последнюю, от Итана:
Если ты выбрала эту книгу первой, думаю, будет справедливо сказать, что я знаю тебя очень хорошо, Рэйчел. А еще я думаю, что будет справедливо признать, что, хотя в прошлый раз мы оба наговорили друг другу много глупостей, которые вовсе не имели в виду, именно я на все 100 % виноват в сложившейся ситуации.
Я должен был сразу рассказать тебе о Нью-Йорке и не должен был смеяться над тобой за то, что ты безнадежный романтик… ведь это одна из причин, почему я так сильно тебя люблю. (Почему я не мог этого понять все годы нашей «вражды», я никогда не узнаю, но зато теперь я понимаю это очень хорошо…)