ПЕРВОЕ В СВОЕЙ ЖИЗНИ письмо я написала мальчику, с которым училась в первом классе. Его звали Нейт Клауд, и, несмотря на то что мне было всего шесть лет, я была без ума от него, а также от его голубого комбинезончика. Мои слова, написанные ярко-зеленым фломастером, были совсем простыми: «Я тебе нравлюсь? Обведи слово, которое выбираешь: «да» или «нет».
Этот гаденыш отметил слово «нет».
Второе письмо я написала девочке, с которой познакомилась в школьной библиотеке. Ее звали Эшли Донован, и я отчаянно хотела стать ее лучшей подругой. Я написала целых три строчки, назвав все те общие вещи, которые могут сделать нас друзьями: прозрачные пластиковые сандалики, дом мечты Барби и коллекция плюшевых зверят. Все это я написала на листке из блокнота и, наученная горьким опытом, в самом конце задала вопрос: «Ты хочешь быть моей подругой? Обведи слово, которое выбираешь: «да» или «да».
Она ничего не стала обводить.
Она предпочла свой вариант и написала крупными буквам: НЕТ.
Второй и третий класс я преодолела с разбитым сердцем и при полном отсутствии друзей, и если писала письма, то только для собственного удовольствия.
До тех пор, пока не встретила мальчика, который жил недалеко от моего нового дома, мальчика, который стал первым в моей жизни лучшим другом.
Правда, всего на три секунды.
Он был самым ужасным человеком, которого я когда-либо встречала. И в тот момент, когда он процитировал расхожую чушь про то, что надо «держать друзей близко, а врагов – еще ближе», при этом изо всех сил пытаясь сбросить меня с моего велосипеда на землю, я твердо решила, что навсегда выкину из своего лексикона слово «друг».
Я думала, что никогда не найду такого же любителя писать письма, как я. До тех пор, пока не встретила его – первого человека, который ответил на мое письмо.
Причем ответил не один раз.
И не два раза.
Он отвечал на мои письма всегда.
