Одобрил решение врачей и сам Игнатий. Более того, он начал собираться в дорогу с огромным энтузиазмом, превозмогая боль, и она, словно испугавшись, немного отступила. Лойола нигде не упоминает причину, по которой он вдруг так сильно захотел увидеть родные места. Невозможно предположить, что его вдруг охватила ностальгия. Это шло бы вразрез с его собственным учением, в котором все чувства строго подчинялись общей идее служения Господу. Его секретарь Поланко высказывает предположение, очень похожее на истину: «Игнатий хотел провести какое-то время в Аспейтии, чтобы апостольскими делами исправить тот дурной пример, который подавал в юности»[48].
В юном возрасте наш герой святостью не отличался и даже попал в тюрьму за какое-то «озорство», скорее всего за пьяную драку. Правда, нельзя сказать, что подобные «мужские забавы» сильно портили людям репутацию. Лойолу уважали на родине. Когда он собрался уйти из дома, старший брат просил «не оставлять народ, который на него надеется». Да и прекрасное отношение герцога Нахеры, готового взять почти калеку на хорошую должность поручика, не подлежит сомнению.
В общем, репутация Иньиго Лойолы на родине вовсе не считалась запятнанной, несмотря на грехи юности. Только она не вписывалась в биографию Игнатия, будущего святого, которую он сам создавал столь же непреклонно, как когда-то отстаивал Памплонскую крепость. Поэтому он так спешил появиться на родине в новом обличье.
Будущие иезуиты договорились встретиться в Венеции. Лойола должен был приехать туда после посещения родных мест, а его товарищи собирались еще немного позаниматься теологией в Париже. Они планировали покинуть Францию в День обращения святого Павла, 25 января 1537 года. Однако давние противники — Франциск I и император Карл V — снова начали воевать, и оставшимся пришлось уехать раньше — в середине ноября 1536 года.
Вернемся к «каникулам» святого Игнатия.
В начале апреля 1535 года наш герой выехал из Парижа верхом на лошади, купленной почитателями. Едва парижские стены скрылись за горизонтом, как мучительные боли начали утихать и на подъезде к Байонне, городу возле гипускоанской границы, исчезли совсем.
В Байонне жил французский капитан, который когда-то накормил Лойолу ужином, вместо того чтобы пытать, как шпиона. Но узнал будущего святого не он, а торговец мясом Хуан де Эгибар, который остановился на том же постоялом дворе в Итурриосе. Этот дом сохранился до наших дней.
Первой обратила внимание на необычного постояльца жена хозяина гостиницы, а после уже мясник[49]