– Я, кажется, понимаю, – проговорил задумчиво Морис, – но…
– Что но?
– Как не силюсь, не могу представить, как Небензя или тот же Яковлев охаживает хлыстом Бориса…
– Это потому, что ни у Небензи, ни у Яковлева нет хлыста, – серьёзно ответила Мирослава.
Но когда Морис удивлённо посмотрел на неё, она весело расхохоталась.
Остаток дня пролетел незаметно.
А уже на следующее утро детективы приступили к работе.
Морис должен был прошерстить весь интернет в поисках сведений о фигурантах дела.
А Мирослава сначала поехала место происшествия и хорошенько осмотрела его.
Она отыскала водителя мусоровоза Степана Ордынцева, который обнаружил труп Майской.
Сначала он отказывался с ней говорить, но потом, подумав, что от него не убудет, Степан рассказал Мирославе, как нашёл спальный мешок, как приоткрыл его и какой его обуял ужас от увиденного.
– А вы раньше не были знакомы с Майской?
– Упаси господи! – перекрестился Степан.
– Может быть, она выносила мусор, а вы…
– Нет, нет, – быстро перебил её Ордынцев, – я же приезжаю ранёхонько. Даже стрижи ещё почивают, – он указал пальцем в небо.
– Выходит, что вы и с другими жильцами не знакомы?
– Ни с кем, – подтвердил Ордынцев и поправился, – до того случая.
– А потом?
– В то утро с некоторыми пришлось познакомиться, – вздохнул Степан, невольно вспоминая всё, что ему пришлось пережить.
– Вы не помните, в каком состоянии был спальный мешок?
– В смысле?
– Старый? Новый?
– Не новый, наверное, ещё советских годов, но в хорошем состоянии.
– Он был плотно закрыт?
– Плотно. Сначала-то я попробовал его сдвинуть с места, но не удалось. Вот я и захотел поглядеть, что там внутри. Подумал, что, может кто-то вместе с мешком решил выбросить и туристическое снаряжение какое-то.
– Какое? – спросил Мирослава.– Ну, мало ли, – Степан потоптался на месте, – например, котелок или самовар.
– Самовар навряд ли.
– Не скажите.
Мирослава молча, смотрела на водителя.
– Дурак я дурак, – вздохнул он, – не надо было мне его открывать! Говорила мне бабушка, – Стёпушка, любопытство до хорошего не доведёт.
– А вы и в детстве были любопытным? – невольно улыбнулась Мирослава.
– Ещё каким! – махнул рукой Степан, – в каждую дырку нос совал. И доставалось же мне! И от родителей и от бабуси. Но я был неисправим, – Степан улыбнулся своим воспоминаниям. Но опомнившись, тотчас напустил на лицо серьёзность.
– В данном случае вы поступили правильно, – успокоила его Мирослава, – на этот раз ваше любопытство помогло следствию.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Спасибо, хоть кто-то доброе слово сказал, приободрился Степан.