Хотя какое уж тут «рождение».
Пакс кивнул.
— Этот чип — часть моей личности. Я без него уже не совсем я.
— Вот уж не думаю. Кстати, куда мы его забросили?
— В космос. Где-то рядом с Тритоном, спутником Нептуна… если не промахнулись с орбитой. Я использовал координаты планетария. Порт-коллы обычно обновляют настройки с учетом движения планет.
— На Тритоне есть планетарий? Постой-ка… Порталы можно открывать прямо в космос? А как же вакуум? Почему нас туда не засосало?
— Давай лучше покажу.
Пакс снова достал свое портальное устройство и набрал какой-то код. В пространстве возникла дыра, и Эллис с изумлением понял, что там, по другую сторону — вода. Сплошная аквамариновая толща, в которой плавали рыбы.
— Это океан, недалеко от экватора, примерно на двенадцать метров ниже уровня моря. И, как видишь, вода сюда не переливается, потому что портал нельзя считать отверстием в прямом смысле этого слова. — Пакс сунул руку в океан и продемонстрировал Эллису мокрую ладонь. — Именно таким способом мы избавляемся от отходов. Их, на самом деле, совсем немного, и большую часть можно перерабатывать в созидателях. Но то, что нельзя переработать, отправляют в ядро Земли с помощью порталов. Это совершенно безопасно, иначе от тех, кто открывает портал, осталась бы одна зола. Раньше мы выбрасывали мусор в космос, но в ДПЗ были категорически против.
— ДПЗ?
— Движение «Полая Земля». Самая старая общественная организация на планете. С них все и началось.
Должно быть, портал открылся где-то рядом с коралловым рифом. Мимо проплыла стайка полосатых рыбок. Эллис разглядывал их, будто в гигантском аквариуме.
— Планета была в ужасном состоянии… хотя кому я это рассказываю? Ты и сам знаешь. Но со временем стало хуже. Загрязнение, изменения климата, а потом и бури — природа стала наводить порядок сама. Говорили, что люди совсем измучили Землю и ее начало тошнить. Поверхность была изъедена эрозией, будто шрамами. Всю планету покрывали асфальт и бетон. Отсюда и пошло выражение «забетонировать» — то есть «разрушить». Активисты ДПЗ хотели восстановить поверхность, переселив людей под землю. Поначалу их никто не слушал, но потом у ДПЗ нашлись союзники — крупные корпорации, искавшие работников для подземных ферм.
Смутившись, Эллис подобрал с травы пустую консервную банку и сунул ее в рюкзак.
— Так все и началось. Но потом у сторонников ДПЗ немножко поехала крыша — а может, они всегда были не в своем уме. Теперь они заявляют, что поверхность земли неприкосновенна. Некоторые возражают даже против выходов на траву. Но какой в этом смысл? Я еще могу понять запреты на строительство домов: хочешь погулять — отправляйся на поверхность, хочешь сидеть дома — оставайся в Полом мире. Зачем столько биться над восстановлением экосистемы, если потом в ней нельзя никому находиться? Это глупо. И вообще, людям нравится выходить на траву. Хорошо, что ДПЗ больше ничего не решает.