Жаботинский: «Месяцы шли, я уезжал и приезжал, часто надолго теряя семью Мильгром из виду. От времени до времени где-то стреляли в губернаторов, убивали министров… С севера приходили вести о карательных походах на целые губернии, уже ясно было, что одним “настроением” передового общества да единичными пулями переродить государственный строй не удастся…»
На самом деле «уезжал и приезжал» – это слишком скромное определение той деятельности, которая захватила Жаботинского. Остановить погромную волну, упредить одесские и прочие погромы, поднять еврейскую молодежь к сопротивлению и обороне – вот то, что сегодня назвали бы драйвом и месседжем, а тогда стало смыслом и целью его выступлений на тайных еврейских собраниях не только в Одессе, но и по всей губернии. И плюс к этому – ежедневная колонка в «Одесских новостях» (даже просто перепечатать его статью в эту книгу занимает у меня два-три часа, а ведь он был обязан сочинять эти статьи каждый день; впрочем, Корней Чуковский вспоминает, что Жаботинский при нем писал свои фельетоны, что называется, «влёт» – сядет за стол и ровным почерком пишет на узкой бумажной полосе сразу набело), и еще – пространные репортажи в журнал «Освобождение»:
«Несомненно, что кишиневский погром сослужил некоторую службу правительству, парализовав у нас на юге манифестацию 18 апреля (1 мая) со стороны рабочих. Еврейский «Комитет самозащиты» в Одессе под впечатлением кишиневских ужасов обратился ко всем революционным организациям с просьбой воздержаться не только от каких-либо уличных демонстраций, но даже от выпуска прокламаций или других листков, чтобы не дать хотя и ложного повода к антиеврейскому движению…»
А что такое «еврейский “Комитет самозащиты”» в Одессе? Это сам Жаботинский, Израиль Тривус и еще четверо молодых евреев. То есть, помимо переводов Бялика, ежедневных статей в газету «Одесские новости» и репортажей в журнал «Освобождение», он еще и руководил «Комитетом самозащиты».
«…Не усмотрев на улицах революционных полчищ, городская администрация перенесла свою деятельность на трактиры и чайные заведения, где устроена была облава с повальным карманным обыском гостей…»
Выходит, своим обращением «ко всем революционным организациям» воздержаться от уличных демонстраций Жаботинский упредил полицию и отнял у нее возможность спровоцировать в 1903 году погром в Одессе…
«…При этом арестовано было около сотни человек с поличным в виде нелегальной литературы. Как видно, литература эта довольно широко распространена в рабочей среде, между прочим, арестовали одного старика, одну прачку с революционным календарем и пр. Несколько человек пойманы на расклеивании прокламаций. Еще за несколько дней до восемнадцатого взяты были три девочки: тринадцати, десяти и шести (!) лет, разбрасывавшие на улице прокламации, их держат в участке, кажется, и до сих пор, так как они не хотят сказать, кто дал им листки»…