Только, чур – не шейте мне подозрений в распутстве. Ни мне, ни юному Жаботинскому. Всё, я уверен, было у них в пределах «границы». А с шестого апреля, сразу после кишиневского погрома, – вдруг прекратилось. И теперь, придя к Жаботинскому и застав его за работой, – он как раз писал репортаж в «Освобождение»:
«…Старания полиции разыскать здесь тайную типографию увенчались наконец успехом, превзошедшим ожидания…»
…и увидев на столе пачку фото его юных поклонниц, Маруся фурией набрасывается на Владимира, высокой грудью прижимает его к стене, дает пощечину и требует: «В чем дело? Кто эти девки? Я ваша муза! Или ты уже не хочешь меня?» – «Чур, я обещал твоей маме не трогать тебя…» – слабо оправдывается он. «Это я решаю, кому меня трогать!» – объявляет Маруся.
Владимир собирает разбросанные ею по полу исписанные листы, а Маруся, выбрасывая женские фотографии, ворчит: «Набрал тут мальчик галерею крокодилов!..» и принимается за уборку – с кровати убрала книги «Der Judenstaat» и «Altneuland» Теодора Герцля, застелила ее…
Владимир сел к столу и продолжил писать:
«…найдено почти одновременно несколько типографий, а именно – социалистов-революционеров на Мал. Арнаутской ул., “Бунда” – на Сенной площади и склад шрифта социал-демократов на Пересыпи…»
Увидев на подоконнике папку с надписью «ПЕРЕПИСКА», Маруся с чисто женским любопытством открывает папку. В ней переписка Жаботинского с Короленко, Буниным, Горьким, Сувориным…
«Жаботинский В.Е. – Короленко В. Г.
Берн, 17 июня 1898 г.
Милостивый государь.
Мне очень жаль, что я не могу ничем иным, кроме слов, выразить Вам свою благодарность за Ваше сердечное отношение к моему делу…»
«В. Е. Жаботинский – И. А. Бунину.
Рим, 7 января 1900 г.
Милостивый государь, уважаемый г-н Бунин.
Так как Вы уже были настолько любезны, что внимательно занялись моим стихотворным опытом “Шафлок”…»
Маруся какими-то новыми глазами смотрит на «мальчика».
Тамара, сестра Владимира, вносит поднос с чаем и тарелкой с бутербродами.
– Нет, вы посмотрите! – с наигранным возмущением говорит ей Маруся. – Он пишет в газетах, какие евреи аристократы, а сам? К нему пришла девушка, и какая! Я пришла! А он сел работать…
– Угощайтесь, – отвечает ей Тамара. И негромко сообщает Владимиру: – Там пришел Абрам…
Владимир, не отвлекаясь от работы:
– Пусть подождет.
– Поешь… – просит его Тамара.
– Потом… – отмахивается он.
– Заставьте его перекусить, – уходя, просит Тамара Марусю. – Он сегодня еще не ел.
– Кто такой Абрам? – спрашивает Маруся у Владимира.
– Посыльный из редакции, за статьей.
Маруся выталкивает Владимира со стула, занимает его место и приказывает: