Простите, господа!
Позвольте все-таки думать о государевых чиновниках – «в канцелярии тюрьмы я застал жандармского генерала и помощника гражданского прокурора, молодого человека, которого я несколько раз видел в “Литературном клубе”», – так вот, позвольте о жандармском генерале и помощнике гражданского прокурора думать более сдержанно, чем о филерах и рядовых жандармах.
Я уверен, что все обстояло далеко не так легкомысленно, как кажется при первом прочтении мемуаров моего героя – даже при всем моем им восхищении.
Я не сомневаюсь, что через неделю после ареста Жаботинского прокуратура уже имела полный перевод его итальянских статей. В статье «Одесские “отсидки” Владимира Жаботинского» все та же Наталья Панасенко это подтверждает документально: «В 1903 году… вице-директор департамента полиции на запрос Херсонского градоначальника отвечает: “Владимир Жаботинский, сотрудничая в 1901 и 1902 годах в римской газете “Раtriа”, в своих корреспонденциях заведомо извращал и представлял в крайне тенденциозном виде все явления политического характера в России”».
То есть, в Одесской полиции прекрасно знали все антиправительственные «грехи» юного Жаботинского и в 1901, и в 1902 годах. И потому я думаю, что все семь недель, которые он сидел в тюрьме, руководство полиции и прокуратуры судило и рядило, что же им делать с этим Альталеной.
Вполне возможно, и даже наверняка, Александр Эрманс, владелец газеты, и Израиль Хейфец, главный редактор, по своим закулисным каналам, Лео Трецек через своих полицейских друзей, а сестра Тамара через учеников своей школы, – все пытались повлиять и таки повлияли на высшее городское начальство. И, в конце концов, помощник гражданского прокурора, рыжий молодой человек, который несколько раз видел и слышал Жаботинского в «Литературном клубе», уговорил жандармского генерала поехать в Крепостную тюрьму, дабы своими глазами взглянуть на этого Альталену и решить, опасен ли он для государевой власти. А поскольку двадцатидвухлетний Жаботинский, по всем воспоминаниям, выглядел семнадцатилетним, то генерал махнул рукой: «Ладно, выпустите мальчишку. Только возьмите под надзор!»…
Вы помните финал замечательного фильма «Крестный отец»? В католическом храме под величественную органную музыку Баха Майкл, сын Дона Карлеоне, становится крестным отцом своего племянника, и в это же время его «гвардейцы» расстреливают, душат и ликвидируют всех членов конкурирующей банды…
А теперь перенесите себя в февраль 1903 года…
Тринадцатого-четырнадцатого февраля 1903 года в Зимнем дворце состоялся двухдневный костюмированный бал-маскарад в честь 290-летия дома Романовых. Бал поражал своей роскошью и великолепием. Император Николай Второй не отступил от своего слова «хранить основы самодержавия твердо и непреложно», и по его велению вся знать Российской империи явилась на бал в костюмах «допетровского времени». Гости собирались в Романовской галерее Эрмитажа, а затем, шествуя попарно, приветствовали императорскую семью, совершая так называемый «русский поклон»…