Дав понять, что разговор окончен, Трайзе встал из-за стола, прокатился на своих коротких ножках по кабинету. Однако Пониковскому кончать разговор не хотелось.
- Прошу выслушать меня, господин полковник,- сказал он с неожиданной твердостью в. голосе.- Я обязан доложить…
- О чем? Менять решение я не буду.
- Но я не о себе.
- Тогда о ком? Опять о Меншикове?
- Так точно!
Полковник резко остановился.
- Послушайте, Пониковский, вы прекратите ставить мне палки в колеса? Меншикова отобрал я, лично мне он нравится, из него выйдет незаменимый разведчик. Я верю в него, как в самого себя!
- Меншиков - большевистский агент. Он предаст нас.
- Что? Что ты сказал?!
Понимая, что терять ему теперь нечего, Пониковский упрямо продолжал:
- Я говорю, он предаст нас. Всем нутром чувствую, предаст. Головой ручаюсь.
- Нутром… Головой.- Лицо полковника гневно исказилось.- Да твоя голова начинена тем же, что и нутро!
Пониковский вздрогнул - слова шефа глубоко оскорбили. Щеки его побагровели, а бородавка на кончике носа стала иссиня-черной. Он плотно, в ровную линию сомкнул свои тонкие губы.
- Капитана Вольфа я пришлю завтра же,- продолжал Трайзе, не придавая особого значения настроению поляка.- Сдадите ему дела, а там посмотрим, куда вас определить. Пожалуй, вам придется взять отпуск. Приведете в порядок свое больное воображение. Да и нервы тоже…
Возвратился Фуксман. Лейтенант доложил, что к отъезду все уже готово и что радист Курский и разведчик Сачковский находятся в машине.
- Разыщите Меншикова,- сказал полковник, взглянув на Пониковского.- Я подброшу его в Смоленск. Пусть уж повидается с женой, а то, чего доброго, еще отдаст богу душу. Этих людей не только можно, но и нужно ненавидеть. Я сам их ненавижу. Но мы завалим все дело, если они будут чувствовать нашу ненависть. Максимум показной заботы, притворного внимания, ложной доброты! Только при таком отношении они будут принадлежать нам. И здесь, и особенно там, по ту сторону фронта. Кто этого не понимает, тот не может работать в моей команде. Я буду жестоко наказывать каждого, кто открыто проявит неуважение к русским. Буду сажать на гауптвахту, отчислять из школы, снижать в должности. Я не остановлюсь ни перед чем и ни перед кем. Я делаю это только в интересах Германии, в интересах ускорения нашей победы над большевиками. И я требую этого же от всех своих подчиненных.
- Господин полковник,- осмелился снова раскрыть рот Пониковский,- а разве я не в интересах Германии сомневаюсь в Меншикове?
- Вы подозреваете каждого русского! Если вас слушаться, мне не с кем будет работать.