Я был восхищен системой тренировок, которой следовал Кен, а также особой, преимущественно жидкой, диетой, которую он разработал для увеличения веса. Он приходил на тренировки с полугаллоновой бутылкой, наполненной густой приторной смесью патоки и молока с добавлением различных витаминов, а также дрожжей. Я решил сделать то же самое, но не учел, что дрожжи через какое-то время заставляют сахар бродить. Когда я вытащил бутылку из гимнастической сумки, она была угрожающе раздутой. Ясно, что сахар забродил под воздействием дрожжей; я сделал смесь заранее, за несколько часов, в то время как Кен впрыскивал дрожжи в бутылку прямо перед приходом в зал. Содержимое бутылки было под мощным давлением, и я немного испугался, словно я неожиданно оказался владельцем мощной бомбы. Я думал, что, если я немного отверну пробку, произойдет мягкое снижение давления, но как только я ее чуть-чуть ослабил, она слетела, и полгаллона липкой черной грязи, к этому моменту уже пахнущей алкоголем, вылетело из бутылки подобно гейзеру и накрыло всю площадь зала. Раздался хохот, который сменился всеобщей яростью, и мне со всей суровостью запретили приносить в зал что-либо, кроме воды.
Наилучшие возможности для занятий с тяжестями были в центральном отделении ИМКА в Сан-Франциско. Когда я пришел туда в первый раз, то сразу заметил штангу весом почти четыреста фунтов, подготовленную к упражнению «жим лежа». У нас в «Маккаби» никто не мог бы взять этот вес, но когда я осмотрелся, то оказалось, что и в зале ИМКА не нашлось бы человека, способного на это. По крайней мере до той поры, пока в зал, прихрамывая (у него были чуть кривые ноги), не вошел коротенький, но очень плотный и с широкой грудью человек, настоящая светловолосая горилла. Человек лег на скамью и с дюжину раз легко поднял установленный вес – в качестве разминки, после чего стал добавлять и дошел почти до пятисот фунтов. У меня был с собой «Полароид», и я снял его, когда он отдыхал между подходами. Позже мы разговорились, и этот человек оказался доброжелательным. Он сказал мне, что его зовут Карл Норберг, что он швед, что всю жизнь он работал портовым грузчиком и что сейчас ему семьдесят лет. Его феноменальная сила пришла к нему совершенно естественным путем: единственным упражнением у него было носить в порту ящики и бочки, часто по одной штуке на плечо. При этом бочки и ящики были такого веса, что ни один «нормальный» человек не мог оторвать их от земли.
Пример Карла вдохновил меня на поднятие еще большего веса, и я начал работать над упражнением, в котором уже добился приличных результатов, – над глубоким приседанием со штангой. Настойчиво, даже с одержимостью тренируясь в маленьком зале в Сан-Рафаэле, я на каждый пятый день делал пять подходов по пять приседаний с весом штанги в пятьсот пятьдесят пять фунтов. Симметрия цифр доставляла мне удовольствие, а в зале вызывала бурю смеха: «Опять Сакс со своими пятерками!» Я не понимал, как важно все это было, пока другой атлет не посоветовал мне замахнуться на рекорд Калифорнии в этом виде. Слегка робея, я сделал это и, к своей радости, установил новый рекорд штата, имея на плечах штангу в шестьсот фунтов. Это был пропуск в большой мир пауэрлифтеров – в этой среде рекорд в поднятии тяжестей эквивалентен тому, что в академическом мире дает публикация научной статьи или книги.