Ваше сиятельство, смею надеяться, войдете в положение мое, крайне отчаянное; я вижу ясно перед собою все последствия этого, на сей раз неудачного предприятия; подвергаю себя безропотно неудовольствию Государя Императора, если в чем-либо буду обвинен, но я не нахожу средств преодолеть враждебных отношений стихии…»
Император Николай I собственноручно написал на донесении: «Жаль… очень жаль, — но покориться воле Божией должно, и безропотно».
Обратный путь колонн был несколько успешнее: протоптанные при движении к Ак-Булаку тропы не были еще совсем занесены снегом, верблюдам легче было идти, и этот путь совершен был в десять дней. Притом верблюдов поддерживали на пути мукой, сухарями и овсом, которые все равно приходилось бы бросать на пути. Пришлось также употребить на топливо последние разборные лодки, настилку понтонов, веревки, канаты и проч. Только 21 февраля отряд перенес необычайно сильный буран.
Весь март и апрель люди и верблюды упорно продолжали путь, и лишь к маю, почти пять месяцев спустя после едва ли не триумфального выхода, последняя из колонн с трудом добралась до Оренбурга. Только тут катастрофа стала окончательно очевидной. Из пяти тысяч двухсот солдат и офицеров погибли более тысячи человек. Из девяти тысяч четырехсот верблюдов, сопровождавших войско в начале похода, живыми вернулись менее полутора тысяч.
Сорокапятилетний генерал Перовский вступил в Оренбург 13 апреля совершенно седым.
Вот таким оказалось в реальности расстояние, которое на мелких английских картах накрывалось толщиной одного пальца. Ландкартный аргумент обернулся для нас второй хивинской трагедией. Никого из русских рабов не освободили, туркестанские бандиты остались безнаказанными, хан, которого планировалось свергнуть, все так же прочно восседал на своем троне. При этом на глазах всего мира за Амударьей англичане успешно и с большим профессионализмом провели весьма схожую операцию. Это не могло не вызвать у нас досады, особенно, если учитывать, что военная кампания России на Кавказе, и это ни для кого не являлось секретом, также была весьма далека от успеха.
Англичане торжествовали: им удалось одержать несколько дипломатических побед, заставив отозвать Симонича, расстроить союз России с Персией и ссадить с престола нового друга России, афганского эмира Дост-Мухаммеда! Но верхом торжества было то, что именно в то время, когда русские войска бесславно гибли в снегах киргизских степей и отступали с полдороги, — английские войска наслаждались всеми благами цивилизации на зимних квартирах в завоеванном Афганистане! Престиж России пал. Престиж Англии возрос до зенита. Когда-то выгнанный из Кабула Бернс теперь жил там как восточный набоб. Излишне говорить о том, как ликовала при известии об этой тройной неудаче антирусская пресса в Британии и в Европе.