Однако Эбботт усомнился как в искренности желания хана, так и в достоверности его информации, а потому решительно выступил против подобной попытки, даже несмотря на то что самым заветным его желанием было увидеть своего соотечественника на свободе. Англичанин понимал, что если до эмира дойдут хотя бы смутные слухи о готовящейся вылазке, тот немедленно предаст Стоддарта смерти. Кстати говоря, примерно в это же время русские также вели переговоры с эмиром Бухары по поводу высылки полковника Стоддарта в Россию. Эмир бухарский отвечал, что единственной причиной, по которой он не решается это сделать, является опасение, что хивинцы перехватят полковника, и он не сможет ручаться за его судьбу. Два эти дошедших с разных сторон свидетельства наводят на странные размышления; получается, что лукавые азиатские владыки были тоже не прочь поиграть в Большую игру.
Как бы то ни было, Эббот не согласился на сделку с хивинским ханом. В ответ на это хан и его министры вдруг решили не давать Эбботту и русских рабов. В результате 7 марта 1840 года капитан Эбботт отправился через пустыню к ближайшему русскому укреплению Ново-Александровску, расположенному в пятиста километрах на берегу Каспийского моря, лишь в сопровождении хивинского конвоя. Из Ново-Александровска Эбботт по высочайшему повелению был тут же отправлен в Петербург.
Тем временем майор Тодд, не имея от Эбботта никаких известий, решил послать в Хиву второго офицера, который должен был выяснить, что случилось, и, поскольку Эбботт, похоже, потерпел неудачу, все-таки еще раз попытаться уговорить хана освободить русских рабов. Человеком, на которого пал выбор, оказался двадцативосьмилетний лейтенант Ричмонд Шекспир. Это был способный и весьма честолюбивый политический карьерист, двоюродный брат знаменитого писателя Теккерея. Пятнадцатого мая, переодевшись туземцем, Шекспир в сопровождении одиннадцати тщательно отобранных жителей Герата, среди которых было и семеро вооруженных всадников, отбыл в Хиву. Через четыре дня они встретили ехавшего с севера всадника, который рассказал им невероятную историю. Незнакомец утверждал, что Эбботт добрался до Санкт-Петербурга, где не только добился отвода русских войск, но и убедил царя ликвидировать все укрепления на восточном побережье Каспийского моря. Вероятно, кочевники полагали, что задуманное и исполненное — практически одно и то же. В этом случае дальнейшее продвижение отряда Шекспира теряло смысл, однако тот не был уверен в правдивости этих известий, а главное — не собирался отказываться от приключений. «Я не поверил этому, — отметил он в дневнике. — Как бы там ни было, я все равно доберусь до Хивы».