Шахов много, а мат один.
Народная мудрость
1
Осенью 1840 года из-за безумного поведения англичан в Афганистане начались восстания. Сначала поднялось одно из белуджистанских племен — марри, которое осадило форт Кахан; сто пятьдесят англичан были убиты. Им последовали восточно-гильзайские племена, поставив под угрозу дорогу Кандагар — Кабул. Угрожающее положение создалось и в Келатском ханстве, где английский гарнизон был полностью уничтожен и блокированы важные дорожные узлы. Однако англичане, ограничиваясь карательными операциями, продолжали беспечно предаваться развлечениям в столице Афганистана, даже несмотря на то что и там происходили тайные убийства из-за угла. Поставщики доставляли войскам отравленную муку, а партизаны ежедневно истребляли фуражиров.
Эта враждебность к британцам в Кабуле, недавно ставшем официальной столицей шаха Шуджи-уль-Мулька, нарастала постепенно, однако англичане не торопились не только как-то реагировать на нее, но и просто разобраться в ситуации. Почувствовать нарастающую опасность могли такие опытные политики, как сэр Уильям Макнотон и сэр Александр Бернс, знавшие скрытность афганцев, но для этого им нужно было бы периодически встречаться и обсуждать текущие события, а их взаимоотношения переживали далеко не лучшую свою пору.
Кроме того, Бернс в письме другу был вынужден характеризовать себя как «высокооплачиваемого бездельника», чьи советы совсем не требуются начальству, а Макнотон и вообще утратил интерес к текущим делам. Ему в награду за успешное возведение на афганский трон британской марионетки скоро предстояло покинуть Афганистан и занять весьма лакомый пост губернатора Бомбея. Поэтому признаваться в каких-либо огрехах в своей вотчине он никоим образом не хотел. У Бернса же, также томившегося в ожидании вступления на пост, было слишком мало дел и слишком много развлечений, чтобы вовремя заметить тревожные признаки. Для него продолжали вылавливать афганок на улицах, а порой даже и в их жилищах, что крайне враждебно настраивало местное мужское население к британскому представителю.
За два года своего пребывания в Кабуле англичане успели устроиться там, как дома. Экзотика и здоровый климат призвали сюда с жарких и пыльных равнин Индостана жен и даже детей английских и индийских офицеров. Процветали многочисленные развлечения в виде игры в крикет, концертов, стипль-чеза и катания на коньках, в которых участвовали даже некоторые самые высокопоставленные чиновники. Мусульманское духовенство и набожное большинство местного населения возмущалось и негодовало, в особенности недовольное развратом и пьянством. Более того, при этом разгуле предпринимались еще и серьезные карательные экспедиции против племен, отказавшихся подчиниться Шудже-шаху, а на самом деле — Макнотону, которому далеко не всех удавалось купить щедрыми подачками, золотом или, как это официально называлось, «субсидиями».