— Нирт, ты прекрасно знаешь как его зовут. Зачем переспрашивать? — ворчливо поинтересовался альфа.
— Да, я слышал его имя, но никогда бы не связал его с Атией, — с грустью промолвил он, опуская голову.
— Откуда ты знаешь мою мать? — теперь не выдержал я.
И тот стал рассказывать:
— Она родная сестра моего отца. А так как в семье она была единственной, то ее все очень любили. Когда нам сообщили о ее смерти, мы хотели приехать, но… Нам запретили пересекать границу, сказав, что погибла вся семья: она, ее муж и их сын, а потому, нам в той стране больше делать нечего. Пришлось возвращаться. И каково же было сегодня мое удивление, когда я увидел точную копию тети.
Пока он говорил, я стоял замершей статуей. Родственник. Брат. Он мой брат! Но как? Мне сказали, что все родственники по материнской линии отказались от нас, когда она вышла замуж за отца. Зачем эта ложь? Почему?
Мне пришлось отойти подальше, чтобы больше никто не мог нас услышать и рассказать о том, что произошло на самом деле. Оба слушали, затаив дыхание. А когда рассказ закончился, Нирт подошел и крепко обнял меня, прижимая к себе и гладя спину. Постепенно я успокоился, вот только раздраженное сопение брюнета немного напрягало, но вместе с тем и веселило. Получается, что не один я тут мучаюсь запахом, он тоже имеет какие-то виды на меня. А шиш тебе.
Отстранив от себя Нирта, я тепло ему улыбнулся, после чего обратился к брюнету:
— Эй! Ты хотел массаж? Пошли, сделаю, — махнул я рукой, подмигнув брату, от чего он расхохотался и произнес:
— Марис, почему-то я тебе уже сочувствую.
— С чего бы это? — подозрительно поинтересовался брюнет. Но ответить Нирт ему не успел, к нам подошли оба учителя. Один из них, покачав головой, посмотрел на меня с укором.
— Дил, что это было? — спросил он, имея ввиду мой проигрыш.
— Я завтра возьму реванш, сегодня обстоятельства так сложились, — покаялся я, те только покачали головой, а этот самый Марис похвастался:
— Зато в честь проигрыша, Дил будет делать мне массаж.
Тут уж даже старцы заулыбались.
— Удачи тебе и терпения, — ничего больше не поясняя, просто удалились, по дороге немного посмеиваясь.
Больше не став медлить, мы пошли в купальни, которые были предоставлены только нам двоим. Те ученики-омеги, которые положили взгляд на Мариса, только недовольно нахмурились, но говорить что-то поостереглись, особенно, когда учителя, проходя мимо них, что-то им шепнули. От чего их лица резко вытянулись и они, больше не смотря на нас, поспешили исчезнуть из поля нашего зрения.
А мы, больше ни на кого не обращая внимания, вошли в купальни. Марис разделся и процедура омовения началась. Сначала его кожа распарилась, я взял скребки и стал водить ими по его телу, после чего, мягкой мочалкой с ароматным гелем стал намыливать спину, грудь, руки альфы. Он все это время сидел, блаженно прикрыв глаза. Когда с омовением было покончено, Марис окунулся в ледяную воду, давая телу немного остыть. После чего растянулся на столе.