Осмотрели лошадей. Насчитали сто восемьдесят, а здоровых среди них только двадцать две. Остальные ранены, некоторые чудом держатся на ногах. У нас нет возможности возиться с ними. Оставлять их врагу тоже не можем. Многих раненых животных пришлось пристрелить. После этого тяжелого акта у нас не осталось и полусотни лошадей.
Умер от раны в живот начальник разведки дивизии Гавронский. Его ранило ночью при переходе через железную дорогу. Он ужасно страдал, бредил, все звал детей и жену. Смерть Гавронского омрачила нас. Настроение испортилось еще больше, когда возвратилась разведка и доложила о тяжкой судьбе армии генерала Ершакова. С разведчиками пришли несколько командиров и красноармейцев этой армии. Они рассказали о тяжелом бое, который разгорелся здесь недавно. Мы побывали на том страшном месте. Развороченная земля усеяна трупами наших и немцев. Здесь же исковерканные повозки, орудия, машины. Раненые лошади, с низко опушенными головами бродят по мертвому полю. А вокруг зловещая тишина. Уцелевшие группы бойцов и командиров уже ушли, чтобы пробиться к своим.
Во второй половине дня наблюдатели донесли, что к лесу со всех сторон движутся гитлеровцы на мотоциклах, автомашинах и в пеших боевых порядках. Было также замечено, что минометные батареи противника занимают огневые позиции. Таким образом, мы оказались еще раз окруженными. Подав команду «К бою!», я начал организовывать прорыв. План был прост: с наступлением темноты внезапно атаковать немцев на одном из наиболее выгодных направлений и бегом преодолеть занятую ими зону. Чтобы не растерять людей, решил пробиваться колонной, построенной по двадцать человек в ряд с интервалами в три — пять шагов между бойцами. По моему сигналу первые два ряда и все фланговые, подойдя к опушке леса, должны открыть огонь из автоматов и с криком «ура» броситься вперед. Для удобства управления расположился со своими заместителями и помощниками в центре первых трех рядов.
Уже стало смеркаться, когда мы были готовы к броску.
И вдруг через громкоговорители с немецкой стороны раздались слова: «Рус! Сдавайсь! Ви ест окружены крупными немецкими частями. Вам капут. Сдавайсь!»
В первую минуту многие растерялись. В такой ситуации могла возникнуть и паника. Понимая это, я громко скомандовал: «Вперед, товарищи! Огонь! Ура!»
Вся масса людей, будто очнувшись, с криком «ура» бросилась вперед, открыв шквальный автоматный огонь.
Через час мы уже приводили себя в порядок на лесной поляне. Потерь почти не было. Внезапность и быстрота сделали свое дело.