Я принес Грише книги, но что-то не заметил, чтобы он их читал. Мы перешли снова в утреннюю смену, я опять встретился с Томой, Володькой Беляевым и Володькой Морозом, с Секундомером — до этого мы виделись по нескольку минут только на пересменках.
Была середина месяца, заказов шло все больше и больше, даже мне мастер дал работу по четвертому-пятому разряду. Разгуливать и разговаривать стало некогда. «Чтобы сегодня сдал», — говорил Дмитрий Дмитрич хмуро, и я старался. Гриша уходил в обед играть в домино, после смены обычно задерживался. Как-то Филя Зуев, Мороз, еще кто-то позвали его с собой в столовую, и он пошел; я стоял тут же, но мне никто ничего не сказал, и Гриша тоже — скользнул взглядом, и все. Однажды я подошел, облокотился на его станок, хотел что-то рассказать или спросить. Он суетливо, не глядя на меня, пробормотал: «Ты вот что, ты иди на свое место, сейчас некогда, а то, знаешь, мастер и все такое…» В другой раз я решил его подождать после работы, он уже убирал станок, торопился, а у меня все было сделано. «Я тебя подожду, Гриша».
Он оглянулся: «Чего? Нет, не надо, я тут зайти еще должен…» И я видел, как потом они с Зуевым, мастером Мишкой и Дмитрием Дмитричем вместе повернули к одному из наших шалманчиков с пивом. Я постоял, поглядел, пока они не скрылись, и пошел своей дорогой. Что ж, не стоит надоедать, хотя я тоже мог бы в «козла» сыграть и пива выпить, что ж тут такого. С Дмитричем пошел, надо же, тоже мне друг-приятель.
Шестнадцатого мы получали зарплату. Это уже во второй или третий раз давали мне деньги. Мы стояли в очереди в кассу вместе с Володькой Беляевым. Володька совсем преобразился, ходил в новеньком комбинезоне, держался хозяином. Когда кто-то полез без очереди, он заорал громче всех.
— У тебя наряды были? — спросил он, когда мы получили каждый свои одиннадцать рублей, если считать на новые деньги.
— Были.
— Много?
— Ну, штук шесть-семь, не больше.
— На сотню набежит?
— Не знаю, вряд ли, мелочь всякая…
— Ну все равно, пошли к мастеру.
— Ты что?
— Ничего, пошли. Я сотни на полторы настрогал, где они?
— Брось ты, у нас же ученические.
— Пошли, чего ты боишься. Я ему сейчас скажу, паразиту. Я корочки хотел купить с получки, понял? Такие корочки есть, без шнурков, австрийские…
— Брось, Володь…
Он потащил меня чуть ли не силой. По дороге я спросил — давно хотел его спросить, — думает ли он, куда поступать учиться.
— Да ты что? Мне школа-то в печенки въелась. Хватит. А ты что, учиться, что ль, хочешь?
Я пожал плечами, промолчал.
— Учиться! — Володька гоготнул. — Нет уж! Я через пару лет тут больше инженера зашибать буду. Как мой Водовозов или твой этот, как его?