– Что с ним стряслось? – спросил, подбегая, Лектер.
– Глисты, – с видом знатока отозвался Рапскаль. – Едят его изнутри, так что, сколько ни корми, толку не будет.
Тимара не ждала от него таких разумных речей и слегка удивилась. Рапскаль заметил, что она смотрит на него и подошел к ней поближе.
– Что будем делать? – спросил он, словно Тимара могла это знать.
– Не знаю, – тихо ответила она. – А что мы можем?
– Думаю, нужно сделать лучшее, что можно, а потом идти дальше, – сказал Грефт.
Говорил он негромко, но его слова услышали все. Тимара бросила на него косой взгляд. Она все еще не простила ему того лося. Тогда она не стала поднимать шум при всех, однако с тех пор избегала разговоров с ним, Кейзом и Бокстером. Тимара наблюдала за ними, видя, как Грефт пытается установить свое главенство и поставить остальных хранителей в подчиненное положение, но ничего не говорила. А сейчас она расправила плечи и вскинула голову, приготовившись к стычке.
Сильве неожиданно обернулась и посмотрела на всех собравшихся. Она уже не плакала, но слезы оставили на щеках красные дорожки.
– Лучшее? – сиплым голосом спросила она. – Что это значит? Что тут, по-твоему, лучшее?
Плотное, словно одеяло, молчание окутало собравшихся. Сильве стояла, чуть подавшись вперед и сжав пальцы в кулачки. Все ждали, что скажет Грефт. Впервые со дня знакомства с ним Тимара видела его в замешательстве. Молодой человек обвел взглядом присутствующих. Было странно видеть, как он облизывает розовым человеческим языком чешуйчатые края своего безгубого рта.
«Что он высматривает? – гадала Тимара. – Принятие своего главенства? Желание следовать за ним и жить по его новым правилам?»
– Этот дракон умрет, – тихо сказал Грефт; Тимара заметила, как исказилось лицо Сильве – та едва удержалась, чтобы не закричать. – А когда он умрет, его тело не должно пропасть понапрасну.
– Конечно нет, – отозвался Рапскаль, нарушив молчание, которое остальные хранили так упорно, словно сговорились. Его ломающийся мальчишеский голос резанул ухо после речи Грефта, такой взрослой и рассудительной, и от этого слова Рапскаля прозвучали глупо, хотя он высказал вслух то, что думали все. – Драконы съедят его, чтобы получить его воспоминания. И чтобы насытиться. Все это знают. – Рапскаль оглядел хранителей, улыбаясь и кивая, но улыбка вскоре сошла с его лица, – казалось, их молчание и неподвижность удивили его.
Тимара снова сосредоточила внимание на Грефте: его лицо приняло терпеливо-усталое выражение, как будто Рапскаль сморозил явную чушь. Но когда Грефт заговорил, слова его звучали неуверенно, словно он надеялся, что кто-то выскажет все это вместо него.