– Я собирался сказать, что вы заставили меня поверить, будто являетесь бедной дальней родственницей сэра Тимоти Свифта и нет никого, кто бы мог предложить вам защиту и помощь, – пояснил он сухо. – В вас нет ни капли от простолюдинки, и теперь мне понятно почему: вы принадлежите к высшему обществу и воспитаны как леди.
Его слова проникли в самое сердце, ноги подкосились. Он никогда не узнает, как отчаянно она хотела услышать их от него! Она так хотела быть его достойной!
Неожиданно она почувствовала, что слезы подступили к глазам: того и гляди разрыдается, – и, собрав все силы, подавив проклятую женскую слабость, сказала:
– То, что я бедная родственница сэра Тимоти, правда: мой отец никогда не был богат.
– Я не понимаю одного: почему вы не под защитой нынешнего лорда Мейфорта. Я знаю, что он болен, но это не освобождает его от долга по отношению к вам и Джозефине.
– Он нам ничего не должен. Моя мать была лишена наследства и выгнана из дому его отцом, – выпалила Эсмеральда, опять почувствовав, как наворачиваются на глаза слезы. – Ее все вычеркнули из своей жизни.
Гриффин в недоумении уставился на нее:
– Может, так и есть, но вас-то не изгоняли. Вы и Джозефина – внучки виконта, и с вами до́лжно обращаться как с таковыми. Вам не пристало служить компаньонкой моих сестер. Ваше место – в доме лорда Мейфорта, и его обязанность – подготовить сезон лично для вас.
– У меня нет повода считать, что мой кузен отличается от своего отца, поэтому нет желания жить с ним под одной крышей или быть под его опекой.
– Вы заслужили это по праву рождения.
– Как и моя мать, но у нее все отняли просто потому, что она ослушалась своего брата. Ей было поставлено условие: если выйдет за Майлза Грэма, то больше никогда не переступит порога родного дома. И она не переступила. Как и я. Я доказала, что не нуждаюсь в его помощи, чтобы заботиться о Джозефине.
– Но это его обязанность! – воскликнул Гриффин. – Если не хотите идти к нему ради себя, подумайте о сестре!
– Нет, к нему я не пойду: это моя сестра.
– Вы чего-то недоговариваете? – осведомился он, вопросительно глядя на нее.
– Нет! – прерывисто выдохнула Эсмеральда: слезы опять подступили к глазам, – но сумела сдержаться. – Пусть у нас разные отцы, но для меня это роли не играет.
– В этом никто не сомневался, – уже мягче сказал Гриффин. Вопросительный взгляд сменился тревожным. – Я вижу, что вы хорошо заботитесь о ней. Но вы не ответили на мой вопрос.
Из последних сил сдерживая эмоции, не позволяя голосу дрогнуть, она выдавила:
– Джозефина мало знает о нашей матери, а о прошлом и семье Мейфорт и вовсе ничего. И я хотела бы, чтобы все так и оставалось.