Она приподнялась и поцеловала его.
– Эсмеральда!
К скамье подбежала Джозефина, и они поспешно разъединились.
Девочка протянула ей букет фиолетовых персидских ирисов.
Гриффин окаменел:
– Джозефина, где ты взяла эти цветы?
– Да вон там, на клумбе. Эсми говорила, что это ее любимые. Я видела, как за ними ухаживает мистер Фентон. А сегодня такой замечательный день, вот я и решила их сорвать.
У Фентона будет разрыв сердца.
– Джозефина! Тебе же говорили, что в этом саду нельзя рвать цветы! – воскликнула Эсмеральда.
– Почему? Его светлость сказал, что теперь это и мой дом, а значит, и цветы рвать можно. Ты же их любишь! – На лице девочки расцвела улыбка: – К тому же сегодня твой день рождения!
Гриффин уставился на Эсмеральду:
– А я и не знал.
– Да я и сама не всегда о нем помню.
– Ты правильно сделала: этот букет – прекрасный подарок, – сказал Гриффин девочке.
– Я поставлю их в воду и принесу обратно в вазе, – пообещала Джозефина и убежала.
– А у меня вот нет подарка, – расстроенно проговорил Гриффин.
– Да это самый лучший подарок на свете – сборник стихов для Джозефины!
– Может, тогда подождем до ее дня рождения?
– О нет, слишком долго ждать! Отдадим сейчас, когда вернется. Спасибо за то, что ты так добр к ней!
– Она же моя сестра.
Он посмотрел на клумбу, где топорщились обломанные стебли персидских ирисов. Оставалось надеяться, что Фентон это переживет, если Гриффин щедро компенсирует ему потерю.
– Теперь моя обязанность заботиться обо всех женщинах в этом доме.
Он притянул жену к себе и поцеловал.
– Не думаю, что такое поведение уместно в саду! Леди Эвелин или близняшки могут увидеть нас в окно.
– Тетя скорее всего дремлет, а сестры теперь с утра до вечера обсуждают предстоящую свадьбу Сары и Ламберта.
– Я люблю тебя, Гриффин, – рассмеялась Эсмеральда. – И с каждым днем все больше.
– А уж я-то как!