Пожилая леди вымученно улыбнулась, но тут же взяла себя в руки:
– Надеюсь, что этого и не произойдет.
Тетушка своим несломленным духом напоминала Гриффину Эсмеральду. Обе дамы всегда откровенны и говорят что думают, а значит, прекрасно поладят, как только тетка сможет принимать посетителей. Он опять подумал, что было бы неплохо встретить во время сезона девушку, которая привлекла бы его, взбодрила ум и тело.
– Вот бы леди все были столь же прямолинейными, как вы, тетушка Эвелин. К сожалению, большинство чересчур застенчивы, манерны и трусливы. Но скажите: чем вы все же сегодня так расстроены?
– Жизнью, полагаю, – невесело рассмеялась пожилая леди. – Если бы не близняшки, которые забегают ко мне дважды в день, и не ваш приезд, я сошла бы с ума.
Гриффин поднял ее холодную руку и поцеловал.
– Вы же знаете: я не позволяю вести такие разговоры в моем присутствии.
– А я обычно их и не завожу. – Она помолчала, обратив взор к голубому небу. – Просто сегодня мне почему-то захотелось себя пожалеть. Так что, если это вас раздражает, можете уйти.
– Это имеет какое-то отношение к тишине в доме? Спаркс сказал, что мисс Свифт повела близняшек на прогулку в Гайд-парк.
– Да, вместе с сестрой и этой собакой.
– Вы все еще сердитесь на меня, да? За то, что нанял ее и согласился на все требования, не посоветовавшись с вами?
– Конечно, – кивнула леди Эвелин, нервно перебирая складки халата. – Все в ней крайне необычно.
– Всем известно, что я тоже весьма непредсказуем.
– Ты мужчина, глава семьи.
– А что говорят о ней близняшки?
– В точности то же, что и ты: прелестна и умна, – но предпочли бы ездить на балы и вечеринки со мной.
– А что их беспокоит? – удивился Гриффин.
– Разве не очевидно? Какой бы замечательной мисс Свифт ни была, она им чужая. А я подвела их.
– Никого вы не подвели, так что больше даже не думайте об этом.
– Вы очень добры, и я понимаю, что кто-то должен был выполнять мои обязанности, но, правду сказать, было бы значительно лучше, если бы вы сумели попросить сопровождать их одну из фрейлин королевы. Уж она точно не привезла бы с собой ребенка и собаку.
– Постарайтесь думать о чем-нибудь другом, более веселом, – ухмыльнулся Гриффин. – Мало кому в Лондоне так повезет, что несколько недель их будут развлекать Наполеон и Джозефина.
– Спросите лучше, кто этого захочет, – улыбнулась она устало.
Гриффин усмехнулся, отлично понимая, что ему не удастся взять над теткой верх:
– Есть надежда, что до конца сезона вы поправитесь и кое-что еще застанете.
При ярком солнечном свете, струившемся в окна, было заметно, что леди Эвелин нахмурилась еще сильнее, а морщинки вокруг глаз и верхней губы стали отчетливее: очевидно, боль была невыносимой.