Гораздо позже к ним подошел лорд Генри:
– Простите, что прерываю вашу беседу, ваша светлость.
– Нет-нет, ничего.
– Прекрасно. Я хотел вашего разрешения пригласить на танец леди Сару или леди Веру. – Он дал себе труд улыбнуться каждой из сестер. – Они обе так прелестны, что не знаю, кого пригласить первой.
– Я помогу вам, лорд Генри, – выступила вперед Вера. – Конечно, вам следует сначала танцевать с моей сестрой Сарой, поскольку она старше меня, пусть и на несколько минут.
Девушка сладко улыбнулась сестре, явно пораженной такой уступчивостью.
– Мне бы в голову не пришло ставить свои интересы на первое место.
– Так вы не возражаете? – уточнила Вера.
– Вовсе нет, но следующий танец за вами.
Эсмеральда тоже поначалу была потрясена великодушием подопечной, но быстро поняла, что у той свои мотивы: наверняка надеется что-то этим выиграть.
После того как пара отошла, Гриффин заметил:
– Что-то ты слишком добра, Вера.
– Это вовсе не доброта, а стратегия. Лорд Генри наверняка и не запомнит, что сначала танцевал с Сарой, зато отметит мою готовность уступить первенство сестре. Теперь он гадает, хочу я танцевать с ним или нет, а это означает, что думает обо мне, а не о Саре.
– Похоже, ты гораздо сообразительнее, чем мне казалось.
– О нет, – выдохнула Вера. – Скорее нет. Сюда направляется мистер Трент, и по его решительному виду я заключаю, что он намерен пригласить меня на танец.
Гриффин взглянул на Эсмеральду, потом на сестру:
– Он тебе чем-то неприятен?
– Нет, вовсе нет, но он не лорд Генри.
«Так ей и надо, – улыбнулась через несколько секунд Эсмеральда, наблюдая, как Вера танцует с мистером Трентом. – Пусть не замышляет коварных планов».
Повернувшись к Гриффину, она увидела подходивших к нему двух высоких, очень привлекательных джентльменов. У одного была экзотическая внешность: широко расставленные черные глаза и длинные, до плеч, волосы, гибкая фигура и пружинящая походка. Второй обладал прямо-таки классической красотой. Волосы едва не закрывали воротник, черты лица словно вылепил искусный скульптор, но главное – глаза: какого-то колдовского, почти изумрудного цвета.
Эти двое словно излучали силу и власть, все в них говорило о благородстве крови и богатстве. Судя по уверенности, с которой держались эти двое, они и есть друзья Гриффина, эти сент-джеймсские повесы.
– Ну наконец-то! Мои друзья снизошли до того, что прибыли на бал! – воскликнул Гриффин.
– Да мы здесь уже давно, – заверил темноволосый, исподтишка разглядывая Эсмеральду.
– Ты просто не увидел нас из-за толпы желающих представиться твоим сестренкам, – добавил другой.