Забыв про нашего помощника, я истерично рассмеялась: знал бы ты, Вий, сколько здесь сумасшедших — не удивлялся бы. Но у парня явно проблем было побольше, чем у меня:
— Тебя явно не хотят на трон. Ну, вот совсем... Отсюда и проблемы.
Блондин виновато улыбнулся. Не смотря на теплый солнечный день и летнюю погоду, от свежего ветерка по коже проползли мурашки. Наше состояние было слишком мокрым. Вий попытался отжать край, но сразу бросил это дело. До колен он был мокрым насквозь, и даже светлые волосы длинными сосульками били по щекам.
— Не хотел тебя вмешивать, — сказал он.
В зеленых глазах промелькнуло столько сочувствия, что я не выдержала и снова захохотала:
— Знаешь, племянничек, мне как-то тоже не хотелось во все это вмешиваться, но... Родных не выбирают.
Парень как раз встал и присел на бортик. Вид у него был, как у мокрого уличного котенка — жалкий и несчастный. Еще бы! Нападение тех, кого до последнего считал своими друзьями. Ну, Леонард, мы еще с тобой потолкуем!..
После моих слов он удивленно обернулся.
— Ты шутишь? Как ты меня назвала?
— Да! У меня как раз есть время шутить!
Элементаль вернулся в фонтан и не преминул нас обрызгать. С поддевкой сказал:
— Необязательно вызывать подмогу, чтобы искупаться. Прыгайте так.
Высокая волна сформировалась в водяного человечка и забавно скорчила мне рожицу. Эта дружеская помощь и моральная поддержка... Я чуть снова не разрыдалась.
— Спасибо! Ты нам очень помог, — если бы я могла, обняла бы элементаля.
— Да не за что, обращайтесь. Только сначала высохните, — высокая волна рассыпалась, и мы снова остались одни.
— Пойдем? — я несмело посмотрела в ту сторону, где скрылись бывшие друзья моего племянника.
Я хоть и назвала его так, все никак не могла привыкнуть. Дикая мысль. Вот этот симпатичный праздный парень с посерьезневшими зелеными глазами — мой родственник. Очуметь!
— Подожди, ты говорила серьезно? — блондин вдруг подобрался и отрывисто сказал:— А не наш ли директор несется по лестнице?
Диммок и вправду несся быстро, забыв о своем высоком положении, трости и окружающих. Впрочем, из дверей Академии вырвался только он. Остальные ютились внутри.
Вот директор, даже не обернувшись, взмахивает рукой, и двери с треском закрываются. Этот звук прозвучал как знамение новой жизни. Теперь мы одни, нас отрезали от свидетелей. Нападение бывших друзей — это одно, а вот отбиваться от опытного мага, директора — это совсем другой уровень.
Снова подул ветерок, и я отчетливо почувствовала, как замерзла. Мокрая ткань неприятно липла к телу, и верхняя часть туловища, вплоть до сердца, сжалась от холода.