Линн посоветовала поговорить об этом с Хуаном. В глубине души она симпатизировала стремлению девушки к независимости, однако не стала высказывать свою точку зрения. В конце концов, она знала только то, что сообщила ей Мерседес. А подростки известны своей поразительной неспособностью прислушиваться к мнению родителей…
Кто-то заглянул к ней в спальню. Наверное, Мерседес, подумала Линн. Но оказалось, что это Хуан.
— Что-нибудь случилось?
— Пришел вытащить тебя на прогулку. Только не говори опять, что плохо ездишь верхом и будешь меня задерживать.
Хуан подошел и слегка запрокинул ей голову, так что теперь смотрел прямо в ее испуганные глаза. Линн почувствовала жар его тела. Внутри у нее все оборвалось. Во рту пересохло. Она безотчетно облизнула губы.
— Почему ты все время чего-то боишься? Кто лишил тебя уверенности в себе? Какой-то мужчина?
Он погладил ее по волосам. Нежные, но в то же время чувственные ласки Хуана, сводили ее с ума. Она была просто не в состоянии придумать какой-нибудь уклончивый ответ.
— Моя бабушка. В детстве я думала, что она не любит меня. Но потом поняла, что она ненавидела не меня, а моего отца. Но эта неприязнь все равно выплеснулась на меня.
— Тогда просто поверь, что я очень хочу, чтобы ты была рядом со мной. Для меня это очень важно. Быть может, важнее всего остального.
Линн отвела глаза, пораженная и встревоженная страстностью, прозвучавшей в его голосе. Разве возможно, чтобы такой потрясающе сексуальный мужчина считал ее привлекательной и желанной? Она же наивная, неискушенная… и не сказать, чтобы красивая до умопомрачения…
— Опять ты о чем-то задумалась. О чем? — Хуан вдруг помрачнел. — Ты хотя бы представляешь, как мне сейчас тяжело? Я вижу тебя каждый день. Ты живешь в моем доме. Мы едим за одним столом. Но ночи мне приходится проводить без тебя.
Он сжал ее плечи, и Линн невольно вздрогнула. Но не от боли. Просто ее потрясла та эмоциональная напряженность, которая скрывалась за тихим голосом. Что с ней творится? Она же любит его… Да разве можно в него не влюбиться! И он тоже любит ее и желает. Но почему? Как может такой роскошный мужчина желать ее, серую невзрачную мышку?
— Ну вот. Опять ты пытаешься от меня скрыться в своих мысленных далях.
Линн физически ощущала его горькое разочарование.
— Хуан, пожалуйста, не торопи меня. Мне нужно время.
— Тебе нужно время. — Он вздохнул и легонько провел пальцем по ее щеке, от уха до уголка рта, но даже это легкое прикосновение отдалось в ее теле сладостной дрожью. — Ну вот, твои губы дрогнули. А знаешь, как я хочу, чтобы ты вся трепетала в моих объятиях? Как хочу услышать твои стоны наслаждения, когда буду любить тебя? Как хочу, чтобы ты принадлежала мне, и только мне одному?