— Записка оказалась у него дома на столе, она лежала поверх большой пачки сигарет «Астра». Какой-то «друг», пожелавший остаться неизвестным, сделал ему подарок стоимостью в двести шестьдесят рублей. Сам по себе этот факт, быть может, не представляет собой ничего особенного, но за два дня до этого записка, написанная той же рукой, была заброшена Евсюкову в окно гауптвахты. Этой запиской, написанной от имени медсестры Ярцевой, его вызывали в санчасть.
— Где эта записка? — с интересом спросил Комов.
— Эту записку Евсюков потерял недавно, во время купания.
— Быть может, медсестра Ярцева действительно вызывала Евсюкова в санчасть? — спросил Комов.
— Она это категорически отрицает. Кроме того, Евсюков сравнил записку с почерком Ярцевой и убедился в том, что обе записки написаны кем-то другим, неизвестным ему лицом.
— Почему Евсюков рассказал все это вам?
— Евсюков рассказал мне все это как забавную историю, но я здесь, товарищ майор, ничего забавного не увидел и посоветовал ему обо всем доложить вам. Разрешите идти?
— Идите. Записка останется у меня.
Левыкин четко повернулся и вышел из кабинета.
Комов подошел к открытому окну. Перед ним были клумбы цветов. Дорожка, выложенная беленым кирпичом, вела из штаба к калитке штакетника. У самой калитки поперек дорожки лежал Чингис. Комов окликнул его, и пес, не поднимая головы, приветливо замахал хвостом. Комов видел, как Левыкин вышел из штаба, прошел по дорожке и перешагнул через собаку. Чингис, зарычав, бросился на техника и разорвал на нем комбинезон. Никогда еще не было случая, чтобы Чингис бросился на человека.
— Ты что, Чингис! С ума сошел?! — крикнул Левыкин и приблизился было к собаке, но пес, злобно рыча, отошел в сторону и лег у клумбы под окном замполита.
Комов выбежал из штаба и подошел к собаке. Чингис послушно перевернулся перед ним на спину и закрыл глаза.
— За последнее время, товарищ майор, Чингис стал раздражительным и злым, — выйдя из штаба, сказал офицер связи.
— Возможно, — согласился Комов, затем вернулся к себе в кабинет, захватил записку, переданную Левыкиным, и пошел в особый отдел.
Подполковник Жилин внимательно выслушал его и, повертев в руках записку, уточнил:
— Вы говорите, Анатолий Сергеевич, что Левыкину известно о прибытии новой техники?
— Да, известно. Вы связываете текст перехваченной криптограммы с осведомленностью Левыкина о прибытии новой техники?
— Нет, это разные вопросы, и никакой взаимосвязи я здесь не вижу. Кроме того, в полку действительно идут разговоры о новой технике, все с нетерпением ждут прибытия эшелона, но, разумеется, никто, кроме командира полка, вас, Анатолий Сергеевич, начальника штаба и меня, не знает точного срока…