— А почему, лейтенант Левыкин, вы не сообщили об этом раньше? — спросил Комов.
Левыкин развел руками, улыбнулся и, подумав, сказал:
— Вокруг политической зоркости навалена такая куча всякого романтического хлама, что, знаете, товарищ майор, как-то боишься оказаться в глупом, смешном положении. Почему-то кажется, что все это может случиться с каждым, но только не с тобой.
— А почему вы решили рассказать об этом сегодня? Ведь список деталей для КАНАПа был только предлогом, вы специально пришли для того, чтобы рассказать об этой истории с Мишей Родиным.
— Верно, товарищ майор, — просто сказал Левыкин, — вот подумал и решил: незачем хранить то, что мне не принадлежит. Я не верю во всю эту историю, но где-то червячок сомнения есть. А вдруг правда?!
Комов мысленно поставил себя на место Левыкина и решил, что он поступил бы так же.
— Вот скоро мы получаем новую технику, товарищ майор, и страшно подумать, а вдруг среди нас действительно есть враг, он работает с нами, питается в одной столовой, быть может, спит в одной с нами комнате…
— Откуда вам известно, Левыкин, о прибытии новой техники? — спросил Комов.
— Да, знаете, товарищ майор, это как-то носится в воздухе, все об этом говорят. Никто, конечно, толком не знает, но все волнуются — какой будет новый самолет? Удалось конструкторам преодолеть звуковой барьер или нет? Будет ли самолет хорошо слушаться на больших высотах? Сколько он будет брать горючего? Руки у нас заняты, а языки свободны, ну, и, конечно, всех нас интересует завтрашний день авиации.
Техник попросил разрешения закурить, вынул пачку «Беломора» и закурил.
— Скажите, Левыкин, а вы сами как думаете, подозрение Родина имело под собой какую-нибудь реальную почву? — спросил Комов.
— Я присматривался к нашим людям, внимательно наблюдал за ними, но… Не верится, товарищ майор!
— В ваших беседах Родин никогда больше не касался этой темы?
— Нет. Этот разговор был у нас дня за три до его смерти. А скажите, товарищ майор, слесарь, который убил его, сознался?
— Говорит, что был пьян и ничего не помнит. Следствие идет своим чередом, улики против него.
— Есть у меня, товарищ майор, еще один вопрос, вернее, не у меня, у лейтенанта Евсюкова…
— У Евсюкова? — удивился Комов. — Почему же лейтенант Евсюков сам не явился ко мне?
— После того случая с бустером, он… Словом, просил меня доложить вам.
— Докладывайте.
— Вот записка, товарищ майор. Евсюков получил ее при не совсем обычных обстоятельствах.
— «В день рождения от друга», — прочел Комов и, положив записку на стол, спросил: — О каких необычных обстоятельствах вы говорите?