Наверно охотники поняли правильно, потому что больше ничего не сказали, просто выстроились в колонну и пошли след в след по краю болота, судя по солнышку в сторону реки. Бородачи оказались необыкновенными молчунами. Может быть во время промысла так и надо, чтоб не спугнуть дичь, но даже мне это показалось чересчур. За весь день они не проронили ни слова, топали и топали размеренным, казалось неторопливым шагом. Лишь молодой зверолов раз попытался поболтать с девчатами, попетушиться перед молодушкой, но на него так шикнули, что у бедняги отпало всё желание ухаживать. (а в душе было затеплила надежда, что вот он, перспективный жених для подружки). Даже на обед не сделали остановку, а когда дамочка заикнулась, что дитятко алкает, ей молча протянули пару лепёшек и кусок мяса. Хорошо, что заботливая повариха сообразила разделить на троих. Взрослым предложить никто не догадался, мол сами должны добывать пропитание. Время от времени нам показывали ручьи и родники из которых рекомендовалось пить, хотя встречалось и множество других. Когда Данка совсем выбилась из сил, один из лесовиков также, не говоря ни слова подхватил ребёнка на плечо. Малышка даже взвизгнуть от испуга побоялась, так и сидела первое время с вытаращенными глазёнками, пока не поняла, что ей ничего не угрожает.
— Захромай и тебя понесут тоже. — В шутку шепнул я милашке, но та только крепче ухватилась за ладонь.
От угрюмых спутников моя хозяюшка старалась держаться подальше. Когда неожиданно оказались на берегу недалеко от своих, мы с Младкой уже были такими уставшими, что висели друг на друге, и непонятно кто кого поддерживал.
В этот раз никаких посторонних в лагере не было. Одев доспехи, ратники тренировались под руководством десятников — любо дорого посмотреть. Перепоручив спутников Еремке, мы с барышнями набросились на еду, словно алкающие волчата, как выразился дежурный дружинник-повар Афон. Вдруг вспомнилось, что в отсутствии стряпухи он чаще других оказывается у костров с котлами. Потому, наверное, ушлый мужик и наел себе такую объёмную физиономию. Данка попытавшаяся было соперничать аппетитом со старшими товарищами, скоро отвалилась с раздувшимся животиком и с удовлетворённым, осоловевшим взглядом. Куда там против взрослых дитятку с маленьким желудочком.
— Ты еси, княже, парубка никак сменял? — Пригляделся здоровяк. — Сей иной, худее и беспорточный.
— Ну ты даёшь, Афоня, девку от мальчишки не отличаешь! — Пришла моя очередь усмехнуться над удивлённым лицом соратника, как совсем недавно потешались надо мной.