— Он попросил выйти за него, — сказала я. — Снова. Дай мне знать, если вы что-то узнаете, — попросила его. Он кивнул и ушёл.
— Ужин? — спросил Альбер, всё это время стоявший на входе.
— Да, в мою комнату, — и поднялась к себе. От ночного визита гостей уже не было и следа. Всё убрали, починили, вернули комнате прежний вид. Пахло краской.
Мама с братом всё еще были в замке на торжестве. Из прислуги в доме был только Альбер да горничная, остальных мы ещё в обед отпустили, дав им выходной в честь такого важного события, как помолвка принцессы.
В комнату вошёл Альбер с подносом, поставил его на стол.
— Пригласить горничную? — спросил он.
— Нет, сама справлюсь.
Мужчина кивнул и ушёл, оставляя меня одну.
И я всё стояла в этом бальном платье, в корсете, сдавливающим рёбра и с кучей железных шпилек в голове. Одна. И Вилли не придёт. Я стала раздеваться, распустила волосы, стянулась наряд, корсет, надела удобное домашнее платье и села ужинать, потому что голод был зверский. И только набив желудок, на сытую голову, до меня начал доходить весь ужас ситуации. Вильям действительно может никогда не прийти.
И я вспомнила песню. Старую песню, которую бабушка играла зимними вечерами и тихо напевала её раз за разом, и взгляд у неё был вдаль, словно она заглядывала в прошлое и жила им.
И я спустилась вниз, зашла в кладовку и нашла три свечи и подсвечник к ним. Можно было, конечно, воспользоваться лампой, но мне хотелось именно тусклого света свечи.
Я зашла в гостиную, установила свечи в подсвечник и зажгла их. Села за клавиши рояли и стала играть.
Пальцы быстро бегали по клавишам. На душе было тоскливо, и я как заведенная наигрывала одну и ту же мелодию раз за разом, совершенно не останавливаясь и, и как когда-то бабушка, тихо напевая:
Призрачный вальс
В старом замке у нас,
Солнце зашло
И мы вместе сейчас.
Есть у нас время
До самой зари,
А после ты снова
Прислужнику Тьмы.
Вдвоём мы танцуем
При свете свечи,
Под звон фортепиано
В холодной ночи.
Вдвоём мы поём
Этот призрачный вальс
Под сводами замка,
И Тьмы не боясь.
Но солнце взойдёт,
И погаснет свеча.
Тьма позовёт
В начале дня.
И музыка смолкнет
В груди твоей.
Нас было двое…
Тьме видней.
В какой-то момент я остановилась, замерла на последнем аккорде, вслушиваясь как звуки медленно угасают, а когда гостиная погрузилась в тишину, молча опустила крышку на клавиши. Взяла подсвечник с тремя свечами и чуть не уронила его, потому что сбоку от меня стояла уже знакомая мне Тень.
Всего в метре. Страха не было, вместо него было щемящая боль в груди.
— Вилли? — спросила я, и Тень кивнула, не двигаясь с места.