— Приехали, мля… — сориентировался сержант, отдав команду герметизироваться для выхода.
Выскочив через раскрывшиеся створки люка наружу следом за Владом, я плюхнулся в какой-то тлеющий мусор и обдаваемый густым солярным выхлопом всё ещё работающего дизельного двигателя, откатился в сторону, стараясь не зачерпнуть перемешанную с пеплом грязь стволом автомата и пытаясь получше разглядеть окрестности сквозь стёкла противогаза.
Снаружи оказалось ещё жарче, чем в нутре БМП, неподалёку от нас в окружении поломанных и лишившихся большей части ветвей изувеченных деревьев громадными кострами пылали несколько утративших крыши коттеджей, другие же менее крепкие строения ударная волна и вовсе превратила в кучи дымящегося строительного мусора, потрескивающие лопающимся от жара шифером.
— Похоже, вон он, ядрёный гриб — услышал я слова Влада но приглядевшись в указанном направлении разглядел в затянувшей всё дымке лишь нечто напоминавшее грозовую тучу.
— Фон здесь почти в норме, ветер сносит продукты взрыва в сторону от нас… — обнадёжил нас сержант, произведя замер дозиметром уровня радиации — Так что, Бойцы, без паники. Проверяем окрестности и дожидаемся БРЭМА.
— Приказ понят — подтвердили мы и оглядывая окружающий нас горелый пейзаж, затянутый дымной пеленой, в которой слышалась редкая стрельба и ревели моторы успешно ушедшей вперёд основной массы техники я мысленно пожелал её экипажам не нахвататься рентгенов.
Стараясь не думать о ранее живших здесь мирных жителях, я начал было приподниматься с устилающих землю кусков досок и ещё тёплых осколков битого шифера, как вдруг из-за невысокого исклеванного осколками куска кирпичной стены вылетело несколько небольших предметов, один из которых, отрикошетив об открытый люк БМП, откатился к нам, демонстрируя гладкий, опоясанный выступающим по центру ободком, зелёный бок гранаты.
— Гранаатаа! — хрипло выкрикнул я, прыжком сбивая с ног камрада и почти успел опрокинуть его за покорёженную гусеницами бетонную клумбу когда позади грохнул взрыв, обдав нас кусками мусора и комьями земли.
Вслед за тем меня накрыла вспышка боли, сменившаяся кровожадной яростью, отдавшись которой я забыл про друга и словно перешел в иное измерение, в собственную вселенную, где не было страха, не чувствовалось жгучей рези от пробивших ОЗК и впившихся в плоть осколков, не ощущалось липкого тепла крови текущей из ран — ничего, кроме желания уничтожить грязных, человекоподобных зверей, стремительно полезших из-за стены, где вероятно скрывался вход в их уцелевшее укрытие.