— Нет! То есть да… — произнесла Сёуно, совладав с собой — Хорошо, я поняла, может, уже попросишь своих подруг отпустить меня?
— Мы ещё с тобой не закончили — ухмыльнулся я направившись к приблизившимся аякаси но увидав, что сложенные на носилках наши вещи, оставленные у снесённого магическим ударом дерева, превратились в прожжённые тлеющей щепой лохмотья, с трудом удержался от мата. Хорошо хоть обувь Химари совсем не пострадала, что позволяло использовать её по назначению.
— Химари, ты позволишь? — взяв в руки сапожки, уточнил я у мечницы и видя что удерживающая полицейскую кошечка кивнула, присел на корточки рядом с Гинко и жестом велел волчице поднять повыше левую ногу полицейской.
— Амакава! Ты что делаешь? — Не выдержала Сёуно покачнувшись, когда мы согнули её ногу так, чтобы мне было видно ступню, после чего, стараясь не пялиться на отлично видимые благодаря задравшейся юбке чёрные трусики, я провёл тыльной стороной ладони по разорвавшимся на ступне колготкам и покачал головой, демонстрируя гневно взиравшей на мои манипуляции полицейской небольшой мазок крови на своей руке.
— Твой несерьёзный настрой и игнорирование наших указаний чреват новыми проблемами. Сейчас бой окончен, но раненный гражданский нуждается в транспортировке, в которой придётся участвовать и тебе… — пояснил я возмущённой полицейской, принявшись одевать на её ногу сапожок мечницы — Считай это одним из способов платы за своё освобождение.
— Я и не отказывалась с этим помогать!
— Сначала ты отказалась попытаться отогнать менее пострадавшую машину за деревья, потом не захотела воспользоваться трофейным обмундированием уничтоженного противника и брезговала одевать обувь моих подруг. В результате своего упрямства ходя взад-вперёд босиком, ты уже наколола себе левую ногу до крови и заработала хромоту. Как же ты собиралась дальше тащить вместе с нами сделанные Каей и Маёби носилки? — Продолжил я, так же проверив её правую ногу и надевая на неё второй сапожок — Или думала что мы с Химари одни того мужчину на себе понесём а заодно и тебя, если в следующий раз ногу ржавой железкой или битым стеклом распорешь?
— Я не… — машинально начала возражать насильно обутая полицейская, но затем замолчала и я удовлетворённо отметил, что гнев и возмущение на её лице понемногу сменяются чем-то иным и я надеялся что это проявление осознания собственной тупости — Ну хорошо, признаю, я сглупила…
— Так-то лучше. Не забывай, как к нам тут относятся местные. Украдкой накидать острого мусора в траву на ведущей к моему дому дороге как раз в их стиле — добавил я, немного сгущая краски в воспитательных целях, но прежде чем скомандовать воительницам отпустить пленницу, не удержавшись, собственноручно прикрепил на её голову недавно купленные кошачьи ушки.