— Знаете, чем американский менталитет отличается от русского? У русских личные отношения слишком зависят от совпадения взглядов. У нас этого нет. Мы с Дмитрием давние друзья, и хотя сегодня расходимся в оценках, это не сказывается на взаимных симпатиях. Пока вас не было, мы перекинулись мнениями, и выяснилось: он считает, что Россия Путина идет к краху, а я, наоборот, вижу признаки возрождения. Я профи в экономической сфере, мне виднее. — Добродушно улыбнулся. — Исходя из вашей с Дмитрием дружбы, бьюсь об заклад: вы единомышленники.
Суховей неопределенно пожал плечами, отмолчался.
— На президентских выборах ваше общество консолидировалось. Я люблю Россию, верю в ее будущее. Я прав, Валентин, что вы стоите на воззрениях Дмитрия?
— Понимаете ли, мои мозги так устроены, что не воспринимают постановку вопроса в общем виде, — не очень вежливо и снова уклончиво ответил Суховей. — Я мыслю конкретно и уж точно не готов кидаться в спор при первом знакомстве.
«Молодец! — мысленно похвалил его Соснин. — Я-то понимаю, что Боб его разводит, прощупывает, а Валентин принимает эти штучки за чистую монету, но тактично дал понять, что оптимизма не разделяет. Однако же пора и мне вступать».
— Боб, конечно, мы с Валентином единомышленники. И его судьба говорит, что мы более здраво оцениваем ситуацию. На работу устроиться невозможно.
— На какую работу?
— Да хоть какую! Вот мне бы серьги по пуду — работать не буду, — глуповато решила показать себя Глаша.
— Подождите, подождите, — покачал головой Винтроп. — Если вы, Валентин, скептически относитесь к власти, чему же удивляться? У русских протест иногда принимает изощренные формы. Я беседовал с человеком, который возмущался отсутствием в ваших суворовских училищах туалетов для трансгендеров. Согласитесь, для современной России это чересчур. Есть люди, готовые жаловаться по любому поводу. Вот власть и выбирает, кого брать на службу.
— Извините ради Бога, но мне на власть плевать. На любой службе я исполнял бы свои обязанности, и все. А что у меня в мозгах — хоть туалеты для трансгендеров! — кому какое дело? Мы по-русски — без закуски, потому и меры не знаем. Кстати, служба — дело государственное. А я-то к любой умственной работе готов, тщетное не замышляю.
— Пристроить бы его, скажем, в почтовое ведомство где-нибудь под Москвой, — взял быка за рога Соснин. — Главное, твердая зарплата, пусть небольшая. Он на стороне слегка приварит, как сейчас.
— Не-ет, друзья мои! — воскликнул Винтроп. — Так не пойдет. Это не мой уровень! Давайте серьезно. Я буду в Москве месяца через полтора и могу похлопотать о вас, Валентин. Но речь может идти только об относительно солидной должности, не исключено, с испытательным сроком. Я вас не знаю, но доверяю Дмитрию, который ручается за вашу деловитость.