Спускаясь на лифте, Донцов позвонил Ряжской:
— Жду в машине.
Они втроем затолкались на заднее сиденье «мерседеса», и взбудораженная Нина заверещала:
— Победа нокаутом! Я ж видела, когда ты говорил, она с тебя глаз не сводила. А я? Все делала, как ты наставлял?
— Четко сработала, до деталей. Но теперь самое сложное предстоит.
— Да чего сложного-то? У него что — пять тузов в колоде? Я с Катериной поработаю, и хоть сватов засылай. Отошьем мы этого Подлевского, ты его дураком выставил, он на запятках оказался.
Дмитрий с сомнением покачал головой:
— После застолья у тебя легкость мыслей необыкновенная. Вопрос не в том, чтоб его отшить. Я глядел внимательно, у Веры к нему интереса нет. Но это же Подлевский! Токсичная фамилия. Даже Катерина ее впервые слышит. Откуда ей знать, что отец этого ухажера вынудил Серегу из окна выкинуться?
— Не знает и знать не будет. Ты, что ль, скажешь? — продолжала хорохориться Нина.
Но Донцова опасения Шубина резанули. Интуитивно он осознал, что жуткая опасность может угрожать Вере. Каким образом? Об этом он в сей миг не думал. Радость сегодняшней встречи испарилась, он строго сказал Ряжской:
— Нина, тут не до веселья. Дмитрий в корень глядит. Еще неизвестно, как с этим Подлевским повернется, он на все способен. Давай так: прежняя договоренность в силе, ничего без согласования не предпринимать. На Катерину не дави. Полюбопытствуй, конечно, о Верином настроении — тут тебя не учить. Но вот что: если Вера в нем разочаровалась, насоветуй Катерине, чтобы резко не рвала. Не могу избавиться от мысли, что все непросто пойдет. Про меня пару слов кинь, но не педалируй. Время нам требуется — поглядеть, что, как да куда покатится.
Ряжская вмиг протрезвела:
— Поняла, поняла, мне повторюшки в натугу. Подлевский он и есть Подлевский. «Черный квадрат» — что так, что вверх ногами. Яблоко от яблони... Вдобавок мы не знаем, что ему известно, — сделала ударение на слове «что», подразумевая давнюю трагическую историю с квартирой Богодуховых. — Знает ли о том окаянстве?
Аркадий, задержавшись за столом, пока не ушли все гости, попросил у Веры еще чаю и ждал, когда женщины унесут на кухню грязную посуду. Когда остались втроем, обратился к Катерине:
— Очень рад, Екатерина Дмитриевна, знакомству с вами.
— Маму зовут Катерина, по паспорту, — поправила Вера.
— Красивое имя, необычное. Я думал, просто сокращение... Кстати, Вера, а как «Барышников»? Идем? Что бы кто ни говорил, а Серебренников ныне назначен культовой фигурой. Как у Евтушенко: «Пришли иные времена, взошли иные имена».