Вдвоем с Гошей они показали гансам класс воздушного боя. Винни-Пух был железным пилотом, его вестибулярному аппарату мог бы позавидовать сам Чкалов. Пилотировать с такими перегрузками и столь долгое время немцы не смогли. Потерь ни с той ни с другой стороны не было, но «штуки» изменили курс и ушли, отказавшись от бомбардировки позиций наших войск. У «ишаков» заканчивалось топливо, и Синицкий с Северовым тоже вернулись на свой аэродром.
Следующие дни летали много, погода позволяла. Четыре-пять вылетов в день были обычным делом, противников в воздухе тоже хватало, двойное численное преимущество немцев тоже было нормой, а нередко их было и втрое больше. Полк таял на глазах, в первой эскадрилье осталось всего пять самолетов, летчиков, правда, восемь. Соломатин и Ковин прыгнули с парашютами, а «ишачок» Малинкина пришлось списать, так сильно он был поврежден, да еще и загорелся после посадки, Сережка едва успел выскочить, даже комбез прожег.
12 сентября было тепло, ярко светило солнце, так что работать пришлось много, совершили шесть вылетов, после крайнего Северов с трудом выбрался из кабины. Не успел присесть у колеса, наскочил Степа, обслюнявил на радостях и помчался встречать хозяина. Хотя Олег сильно устал, в голову вдруг полезли мысли об Ане, их курортном крымском романе, о том, где она сейчас и успела ли эвакуироваться. Под эти меланхоличные мысли Северов и заснул.
13, 14 и 15 сентября показались одним днем, взлеты, посадки, между полетами перекусить, отключиться. Проснулся, то ли уже темнеет, то ли рассветает, снова «По машинам!» и в воздух. Машины им подкинули, так что летали все восемь пилотов. Появились в эскадрилье и новые потери, погибли ведомые Ковина и Горобченко, легко ранен Соломатин, остался в полку. Северов за эти дни сбил еще три машины, его общий счет вырос до десяти. Но даже это не радовало, так устал, к тому же неуспехи нашей армии на земле повода для восторгов не давали. Да, остановить немцев под Ленинградом удалось, но здесь и на других фронтах обстановка оставалась тяжелой.
Сотников, видимо, убедил командование, что полк нуждается в пополнении, 15 сентября пришли новые летчики и техника. И тут Северова ждал сюрприз. Синицкому присвоили звание капитана и назначили заместителем командира полка, должность до сих пор была вакантной. А командиром первой эскадрильи назначили Петра Бринько, Героя Советского Союза и одного из самых результативных летчиков первого периода Великой Отечественной войны. Северов абсолютно точно помнил, что тот в 1941 году погиб, но вот когда именно? Может быть, это назначение поменяло его жизнь и он останется в живых? Повышение Синицкого повлияло и на Олега, он был назначен исполняющим обязанности командира третьей эскадрильи. Расщедрившееся командование полка отдало ему Ковина и Горобченко командирами звеньев и Малинкина ведомым, компенсируя то, что остальные летчики были просто зелеными новичками. Но это был не последний и самый большой сюрприз.