– Как поживает мой Ученик? – Харлан постарался задать этот вопрос как можно более непринуждённым тоном, чтобы не чувствовалась его связь со словами Твиссела.
– Чудесно, чудесно, – ответил Твиссел, но его мысли были заняты чем-то другим. Он торопливо затянулся почти догоревшей сигаретой, отпустил Харлана быстрым кивком головы и заторопился прочь.
* * *
Эпизод третий
. Ученик.
Купер выглядел старше. Его возмужалость чувствовалась в каждом движении, даже в том, как он со словами:
«Рад, что вы вернулись, Харлан», – протянул ему руку.
А может быть, дело просто в том, что прежде Купер был для Харлана всего только Учеником, а сейчас, зная, какие грандиозные планы с ним связаны, Харлан уже не мог смотреть на него прежними глазами.
Однако выдавать себя не следовало. Они сидели в комнате Харлана, где молочная белизна фарфоровых стен доставляла Технику чисто физическое наслаждение после кричащих аляповатых красок 482-го. Как ни пытался он связать необузданную пышность барокко с воспоминаниями о Нойс, эта безвкусица ассоциировалась в его мозгу только с Финжи. Воспоминания о Нойс связывались у него с аскетической строгостью Секторов в Скрытых Столетиях.
Он торопливо заговорил, словно пытаясь скрыть свои опасные мысли:
– Ну, Купер, чем ты здесь без меня занимался?
Купер засмеялся, застенчиво погладил свои свисающие книзу усы и ответил:
– Математикой, одной лишь математикой.
– Да? Наверно, уже добрался до очень мудрёных разделов?
– До самых мудрёных.
– Ну, и как успехи?
– Пока сносно. Я, знаете ли, усваиваю всё довольно легко. Вообще математика мне нравится. Вот только задания с каждым разом всё больше и сложнее.
Харлан кивнул, чувствуя, как крепнет его уверенность.
– Матрицы Темпоральных полей и всё такое прочее?
Но Купер, слегка покраснев, повернулся к книжным полкам и уклонился от ответа.
– Давайте поговорим о Первобытных Временах? Меня интересует несколько вопросов.
– А именно?
– Например, городская жизнь в 23-м веке. Особенно в
Лос-Анджелесе.
– Почему в Лос-Анджелесе?
– Да так, занятный городишко. Вам не кажется?
– Нет, почему же? Но только его надо изучать в 21-м, в пору его наивысшего расцвета.
– Неважно. Меня почему-то больше интересует 23-й век.
– Ладно. Я не возражаю.
Лицо Харлана осталось непроницаемым, но если бы эту непроницаемость можно было соскоблить, под ней обнажилась бы угрюмая уверенность. Его гениальная интуитивная догадка уже не была больше только догадкой.
Всё подтверждало её.
* * *
Эпизод четвёртый. Изыскания. Точнее, двойной поиск. В первую очередь – выяснить судьбу Нойс. Ежедневно жадными глазами он пробегал донесения, складываемые на стол Твиссела. Копии проектов предполагаемых или запланированных Изменений Реальности в различных