Брунеллески, как и Джотто, по крайней мере в пересказе Вазари, получил этот заказ, продемонстрировав неожиданную остроту ума:
«…они якобы выразили желание, чтобы Филиппо во всех подробностях изложил свои мнения и показал свою модель так же, как они показали свои; но он этого не захотел и вот что предложил иноземным и отечественным мастерам: тот из них сделает купол, кто сумеет стоймя утвердить яйцо на мраморной доске и этим путем обнаружит силу своего ума. И вот, взяв яйцо, все эти мастера пытались утвердить его стоймя, но никто способа не нашел. Когда же сказали Филиппо, чтобы он это сделал, он изящно взял его в руки и, ударив его задком о мраморную доску, заставил его стоять. Когда же художники подняли шум, что и они так же сумели бы сделать, Филиппо ответил, смеясь, что они и купол сумели бы построить, если бы увидели модель и рисунок. Так и решили поручить ему ведение этого дела»[136].
Брунеллески заявил, что описанное испытание выявляет то, что он называет ingegno: остроту ума, смекалку, находчивость, творческую силу и гениальность архитектора. В этом анекдоте Филиппо демонстрирует все перечисленные качества разом. Заказ он получает в первую очередь благодаря своему ingegno. Но благодаря ему же Брунеллески удается и справиться с задачей, поехав в Рим и посмотрев, как устроен купол Пантеона. Цельнобетонная конструкция Пантеона подсказала ему модель купола, расположенного над центром недостроенного здания. Но купол Брунеллески, кроме всего прочего, еще и более высокий, поэтому производит более сильное впечатление. Без его тянущихся к небу очертаний уже сложно представить городской ландшафт Флоренции. Сегодня эта доминанта охраняется законом.
Как удалось Филиппо совершить переход от ювелирного дела к божественной архитектуре? При помощи disegno. Масштаб работы не важен, по крайней мере в рамках тосканской традиции. Важны хорошая композиция, гармоничные пропорции, а это лучше всего получается, когда делаешь серию эскизов, оттачивая рисунок, пока он не станет по-настоящему изящным. Всё дело во всеобъемлющем плане пропорций, от самой маленькой детали до целого проекта. Именно это превратило приют для подкидышей Оспедале дельи Инноченти во Флоренции (1419) из средневекового здания в то, что сегодня считается первым шедевром архитектуры итальянского Возрождения. Этот шаг вперед был маленьким, как и сам Филиппо, но имел огромные последствия. Брунеллески продолжал работать над новым архитектурным стилем Флоренции, в котором соединились местные тосканские традиции и наследие Рима. Он умер в 1446 году и был похоронен в любимом соборе — редкая честь для обычного человека, которую он заслужил великой смелостью, талантом и стойкостью.