– Да. Но мы и по телефону много разговариваем.
– Ты пытаешься вернуть меня в систему?
– Не знаю.
– Не знаю, не знаю, – передразниваю его. – Говори яснее!
– Не ори, – просит он.
– Не умрешь, я в экран ору.
Оба смеемся, только как-то раздраженно.
– Ты правда хочешь встретиться? – сомневается он.
Правда ли я хочу встретиться? Да я почти каждый день об этом прошу, что это с ним?
– У тебя же несколько сотен друзей, – напоминает он.
– Почти тысяча, – говорю я, а сама думаю: может, ему завидно? Хотя нет, не может быть. – Ты что, завидуешь мне?
Он мотает головой, потом – не могу поверить – вижу, что у него глаза покраснели.
– Что ты там делаешь? – спрашиваю я, и мне как-то не по себе.
– С тобой разговариваю.
Ала бы не сказала так, она постоянно чем-то занята.
– Ты попусту тратишь время, – говорю я, и мы дружно хихикаем.
Он что-то долго не перестает смеяться, и у меня начинает колоть под ребрами. Так и тянет спросить, что с ним, но мне приходит в голову, что у меня-то глаза даже не покраснели. Они никогда не краснеют – вот и доказательство, что я для него слишком искусственная.
– В котором часу ты бегаешь? – спрашиваю я.
Если он не придет, думаю я, сама к нему пойду.
Он бы только посмеялся, услышав такое. Знает, что я этого не сделаю.
Мы уже говорили на эту тему, и я ему пообещала.
Пока я ломала себе голову, как бы Мантаса хотя бы к Дане зазвать, встретилась с ним совсем в другом месте. В магазине.
Набрав себе кучу яблок – это значит целых шесть, потому что больше взять нельзя, не рекомендуется, – продолжаю крутиться в плодово-овощном отделе. Мне захотелось чего-нибудь зеленого, неплохо было бы выбрать себе здесь авокадо или зеленый лимон. Если запить несколькими литрами воды, может, желудок не стянется. Каждый день выпиваю по полтора литра, а раньше – только пол-литра. Маме это не нравится.
Вижу, как работники аккуратно переставляют бутылочки в дальнем конце зала. Вспоминаю, как Ине нравилось смотреть на их руки, на кисти рук, как она разглядывала кольца и прочие детали. И вдруг весь фруктовый отдел заволокло туманом, потому что, обернувшись, я увидела его.
– Что с тобой? Испугалась? – спрашивает он.
Ой нет, меня захлестнула сильная эмоция, из тех, от каких – так и хочется сказать – микросхемы плавятся.
Мантас стоит напротив – нисколько не изменившийся и веселый, каким всегда был со мной. Со-вер-шен-но не изменился.
– Обезьяний хвост у тебя не вырос. И зачем надо было от меня скрываться?
Он впивается в меня глазами. Как моя мама, подумала я. Не хочет и не скажет.
– Не сердись, – говорит он.
– Даже и не думала сердиться. Успешных людей должны сопровождать только положительные эмоции. – Это я вспоминаю, что говорила Ала.