Сначала Лита взволнованно ходила по своей комнате из угла в угол, злясь на Ворона и Мику и пытаясь понять, что именно так сильно ее обидело. Затем раздражение уступило место угрызениям совести: девушка не привыкла отвечать на заботу грубостью. Лите вдруг стало так стыдно, что захотелось, как в детстве, разреветься навзрыд.
«Если хочешь плакать — пой!» — вспомнила Лита мамины слова. Девушка вздохнула, уселась на коврик перед камином и затянула старую песню, которую ей когда-то пела мама. Песня рассказывала о человеке, потерявшем свою любимую — слова были полны такой боли и тоски, что Лите на миг показалось, будто человек, сложивший песню, хотел поведать историю Ворона и королевы Рейны.
Унесет тебя темная вода
Заметет тебя белый-белый снег.
Полетит вослед за тобой беда
Черной птицею да на устье рек.
В доме у воды догорел огонь
Тени по углам да открыта дверь
Взвоет, запоет, лишь рукою тронь,
Вышедший из леса одинокий зверь.
Она пела, и слова кружили ее, уносили вдаль — к небольшой могиле в королевском саду, на которой весной и летом цвели яркие, пахучие, самые красивые растения. И очень жаль, что никто из королевской семьи и даже слуг, очень любивших умершую, так и не посадил там скромные голубые цветы — те самые, что больше других любила королева. Лита вспомнила — мать Эрина умерла, когда принцессе Айне не исполнилось и года — простудилась под холодным осенним дождем и больше не встала.
«Наверное, в тот год Ворон и стал носить траур», — грустно подумала девушка.
Вдруг под дверью послышался шорох.
— Малыш! — обрадовалась Лита, чьим постоянным гостем был белый щенок — любимец всех жителей замка. Этот сорванец мог явиться в ее покои даже ночью и потребовать с ним играть, а потом заснуть, сложив свои крепенькие лапки на плечо девушки, словно обняв.
— Сейчас, мой маленький, впущу тебя, — с нежностью воскликнула она и распахнула дверь.
Малыша за дверью не оказалось — человек, стоявший в полутьме коридора, шагнул назад, словно желая поскорее уйти. Лита вздрогнула.
— Ваше Величество, чем я могу помочь вам? — сказала она в темноту. Та отозвалась неловким кашлем, и хозяин замка очутился у входа в покои девушки.
— Я могу войти, Лита? — прошептал он.
Девушка молча посторонилась, и Ворон зашел внутрь. Он нервно походил по комнате, заламывая пальцы, потом остановился у окна и стал вглядываться вдаль так тщательно, словно пришел только за тем, чтобы полюбоваться видом, открывавшимся из Литиной комнаты.
— Так чем я могу помочь? — первой нарушила тишину девушка.
— Что это за песня? — отозвался король, не оборачиваясь.