Но после короткого взмаха головы Торриена они не решились перечить. Первый медик передал девушке тепло укутанного младенца.
Иллиана осторожно приняла драгоценный сверток, вглядываясь в маленькое сморщенное личико.
Шепот, дыхание, плач. Вертикальные змеиные зрачки…
У нее закружилась голова. Казалось, будто ребенок что-то отчаянно требует. Она даже поспорила бы, что он пытается протянуть ручки к матери. Но младенцы не умеют координировать свои действия. Все его движения были хаотичны, беспорядочны.
А потом, будто видя, что ничего не получается, малыш закрыл глаза, широко открыл рот и закричал еще громче. Тоскливо и расстроенно. Блеснули крохотные змеиные клыки.
В этот момент Иллиану словно осенило.
Она быстро приблизилась к Райеле, чье лицо сейчас было до ужаса бледно, и проговорила:
— Поднесите к ней ребенка… Быстрее.
— Это ни к чему, — покачал головой один из медиков. — Младенец может укусить мать в поисках молока.
— Пусть укусит! — воскликнула Иллиана, глядя, как преобразилось лицо малыша, когда он увидел мать.
— Яд младенца и так в данный момент убивает царевну, — медленно, но твердо ответил мирай в перчатках. — Чего вы хотите добиться? Чтобы она умерла еще быстрее?
— Торриен! — отчаянно воскликнула Иллиана, повернувшись к Золотому змею.
Не было времени объяснять. Не было сил и возможности сказать все быстро. У нее самой мысли в голове едва сложились.
Торриен глубоко вздохнул, поджав губы, не сводя с нее напряженно горящих глаз. И махнул рукой.
— Она все равно умирает, — проговорил он бесцветным голосом. — Пусть… последний раз…
Иллиану тотчас же пропустили.
Царевна уже почти не дышала.
Девушка так боялась не успеть, что руки начали трястись, когда она размотала малыша из пеленки и приложила к груди матери. Так, чтобы он гарантированно укусил ее.
И он, конечно же, сделал это.
Вот только едва это произошло, как случилось невероятное.
— Райела… — выдохнул Саримарх, приближаясь и беря за руку царевну мираев. — Дышит!!!
Три медика окружили царевну, их руки с металлическими трубками и измерительными приборами мелькали вокруг нее с ошеломляющей скоростью. Через минуту один из них ошарашенно произнес:
— Жива. Опасность отступила.
Но теперь это было видно и без слов. Райела дышала все глубже, на лицо вернулись краски, а губы перестали быть такого страшного синего оттенка. Более того, ее руки дрогнули и неожиданно обняли малыша. А затем она открыла глаза.
Царевна посмотрела на своего ребенка и неожиданно заплакала. Прижала его сильнее, отчего малышка что-то пискнула, но плакать не стала, а затем Райела медленно оглядела всех присутствующих.