— Я тебя люблю, Пьеро, слышишь?
— Я тоже тебя люблю, Алек, — откликаюсь с готовностью.
Прежде чем выпустить меня из объятий, он задает вопрос:
— Кто такой этот сраный Паданец? Просвети меня, дурака.
— Да так, один из источников Секретки. А что?
— Вчера этот сутенер Хейдон в подпитии мне говорит, мол, у Секретки появился классный источник, а Лондонское почему-то оказалась не при делах. Знаешь, что я ему на это сказал?
— Что ты ему сказал?
— Если бы Секретку возглавлял я, говорю, и кто-то из лондонцев подошел ко мне и спросил: «Кто ваш главный источник?», я бы дал ему по яйцам.
— И что тебе на это сказал Билл?
— Послал меня на три буквы. Знаешь, что еще я ему сказал?
— Пока нет.
— Держи свои пухлые ручки подальше от жены Джорджа.
* * *
В Конюшне поздний вечер. Обычная история. В этом доме живут в темное время суток и непредсказуемыми вспышками. Еще минуту назад мы все умирали от скуки и ожидания, вдруг какая-то суета у входа, раздается крик: «Несет!», — и вваливается Джим Придо с последними «драгоценностями короны» в виде микрофильмов или фотокопий от Паданца. Одни ждали Джима в заброшенном почтовом ящике на чужой территории; другие были мимоходом переданы ему из рук в руки в каком-то пражском переулке. И вот я уже ношусь по разным этажам с телеграммами и дозваниваюсь по зеленому телефону до наших клиентов в Уайтхолле, и где-то рядом надрываются пишущие машинки, а над нашими головами подает голос криптографическая машина. В ближайшие двенадцать часов мы будем обрабатывать сырой материал Мундта: здесь и там фиктивные источники — где-то сработала радиотехническая разведка, кто-то перехватил телефонный разговор — и лишь изредка, для оживления этого информационного массива, высокопоставленный и надежный информатор, — все это освящено магическим именем Паданца и предназначено исключительно для посвященных читателей. Сегодня затишье между бурями. Джордж один в своем кабинете — редкий случай.
— Пару дней назад я столкнулся с Алеком, — начинаю я.
— Питер, кажется, мы договорились, что ты возьмешь паузу.
— Я не все понимаю в операции «Паданец», а хотелось бы понять.
— Хотелось бы? На каком основании? Питер, ты меня удивляешь!
— Это простой вопрос, Джордж.
— Оказывается, мы занимаемся простыми вопросами.
— Какой у Алека мандат? Больше я ни о чем не спрашиваю.
— А то ты не знаешь. Заниматься тем, чем он занимается. Превращаться в злобствующего лузера, отвергнутого Службой. Обиженного, закусившего удила, на всё готового.
— Но зачем, Джордж? С какой целью?
Он уже с трудом сдерживается. Начинает отвечать, затем делает глубокий вдох и начинает заново.