И всё прочее, в таком же роде. Так же коротко и колюче. При этом голова у говорившего в арестантскую сторону и не поворачивалась.
Между тем, над головой той, украшенной на заказ пошитой фуражкой с задранной донельзя тульёй, слова неспешно поплыли. Так же неспешно и смысл их до Никиты доходил:
— Полторы тысячи зеков в лагере… Вроде рабочая сила… Скорее стадо дармоедов… На промке никто не перерабатывает… Потому что нет толком работы на этой промке… Не нужны государству нынче рабочие руки арестантов… И вообще этому государству ни хрена не нужно… Другое дело при Сталине… И даже позднее… Тогда каждая зона серьёзным предприятием была… С гособеспечением, с госзаказом, с премиями… И зеки зарабатывали, и все те, кто в системе нашей работал… Иные зоны продукцию на экспорт оправляли. Не то, что сейчас: мешки копеечные, никому не нужные… А лагерь на хозрасчёте… За воду, электричество, прочую коммуналку платить надо… Живыми денежками… А брать откуда… А самим жить на что? А на что проверяющих задабривать? Да ладно бы, если только поить-кормить… Эта сволочь привыкла, чтобы по итогам всякой ревизии после банкета им не только нарды или шахматы, что зеки на лагерной ширпотребке производят, дарили… Им конверт с наликом напоследок обязательно подавай… Опять деньги…
После этого над красивой фуражкой забористые матюки закачались. Не такие адресные, как у Дельфина, но не менее злые. А следом опять же вывод. Не такой скучный, как у отряд-ника, а масштабный, с обобщением, в котором для брата-арестанта ничего хорошего опять же не проблескивало:
— Нечего ждать, пока про нас и про нашу систему там наверху вспомнят… Да и не вспомнят ведь никогда, потому как прочих забот в государстве хватает… Самим шевелиться надо… С бухгалтерией на промке разобраться надо… Она и так в трёх вариантах ведётся, чтобы всем капало… Сдаётся, там ещё резервы есть… Зеки перетопчутся… Можно и ещё с нарядами покрутить… Подрезать, где можно… Знаю, кому это поручить… Есть на зоне мини-цех по ремонту автомобилей… Расширить его надо… Умельцев в лагере полно, платить им не обязательно… Вместо денег — валюты зековской «закурить — заварить» подбрасывать… Заказы, понятно, с воли подтягивать… Привлечь в помощь местных авторитетов, кто в своё время здесь сидел, с кем отношения сохранились… Но главное — не это… Главное, каждое возможное УДО — на карандаш, и чтобы никакой халявы, всё на коммерческую основу, как и всё везде в стране нынче… Каждый недосиженный месяц должен для арестанта, точнее для родни и близких его, денег стоить… И не так, как раньше — одни платят, другие — нет, а, чтобы все — только за бабки, жестко… Месяц воли досрочной должен, минимум, пятёрку стоить, ещё лучше — двести гринов… Чтобы без всякой поправки на нефть и прочую международную хреновню…