– Хоть коробком спичек одарил бы, – тихо, просительно сказала Кланя, – ночью дома зажечь свечку нечем.
Петька осторожно просунул руку ей за пазуху и, щекоча груди, уложил там коробок спичек.
– На, не жадный я.
– А тебе-то...
– Нам дадут еще. У меня и кремень на случай есть.
– Постой, постой, тише, – шепнула она. – Мне почудилось, во рже есть кто-то.
– Трусиха. Это мышей кошка ловит. – И он пустил ей в лицо струю дыма.
Кланя закашлялась, отвернулась. Петька затянулся еще раз, погасил окурок и склонился над Кланей, жадно целуя ее...
Сзади метнулся кто-то. И не успел Петька обернуться – острый нож вонзился ему между лопаток...
Увидев, как Петька повалился на спину, раскинув руки к ногам двух черных ссутулившихся людей, Кланя дико вскрикнула и покатилась на дно канавы.
2
Очнулась Кланя в каком-то амбаре. Под нею была подстилка, разостланная на сене. Огляделась. Во все щели пробивались лучи утреннего солнца. Вспомнив все, вскочила на ноги и кинулась к двери.
Дверь заперта. Кланя забарабанила кулакам:
– Откройте! Эй, кто там, откройте!
Никто не отвечал.
Кланя заглянула в щелку. Незнакомый дом. И дальше все незнакомо.
«Убили Петю, убили», – неотвязно стояло в голове, раздирая страхом и болью Кланино сердце.
Она поглядела наверх. Железная крыша над глухими рублеными стенами. Неужели никто не услышит? Надо кричать еще и еще! И Кланя кричала что есть мочи.
Но никто не отвечал, никто не подходил к амбару. Кланя снова припала к щелке, внимательно разглядывая подворье, и вдруг оно ей показалось знакомым. Приникла к другой щели, откуда виднее дверь дома.
На пороге сидела девочка и, ковыряя в носу, поглядывала в сторону амбара.
– Девочка! – закричала Кланя. – Девочка! Подойди поближе. Что же ты, не слышишь, как я кричу?
– Слышу, – тихо ответила та. – Ты сошла с ума, мне Мирон сказал. Кричи сколько хочешь. Завтра он тебя в Танбов увезет. А сейчас они в поле все ушли. Одна я тут.
Мирон? Племянник Потапа? Так это дом Потапова брата! И ей все стало ясно. Они, они убили Петьку! Сумасшедшей объявил, чтобы никто не подошел к амбару!
Она беспомощно села у дверей и, прижав голову к коленям, затряслась в горьких рыданиях. Что-то твердое почувствовала на груди... Спички, коробок спичек! Петькин подарок! Она вынула коробок из-за пазухи и, еще не сознавая, для чего, подтащила к дверям охапку сена.
Руки тряслись от страшной решимости – спички ломались. Наконец – огонек! Она встала на колени, принялась раздувать, но пламя и без того взметнулось во всю дверь. Кланя отступила от огня, наблюдая за красными языками, и чем дальше отступала, тем яснее начинала понимать, что толстая амбарная дверь сгорит и упадет не раньше, чем выгорит в амбаре все. Она кинулась тушить, отбросив горящее сено ногой от двери. Но пламя переметнулось на сеновал.