— А зачем нам старье пиндосовское?
— Станки, Николай Иванович, мы покупаем завод целиком вместе с документацией и все станки в комплекте. А 1000 закупаемых у пиндосов "Аэрокобр" позволят к концу года все И-15 с боевых частей снять и в летные школы отправить, будем это старье как летающую парту использовать.
— Станки это хорошо. Вы, наверное, сговорились с Краснобородько — Зинченко покрутил пальцем у виска — этот безногий старый пердун новые танки назвал Т-34 и КВ-1 как в той истории, а ты новые самолеты назвал СУ-2, ИЛ-2 и СБ-3.
Главлёт развел руки в стороны и улыбнулся
— И еще у нас к концу года выкатят ЛаГГ-1.
— А что тут такого? Лавочкин и так и так свой самолет к 1941 должен был сделать.
— Ой, не скажи, мы реактивный чехословацкий Л-29 отдали Лавочкину, и вот он теперь делает реактивный ЛаГГ-1, только его разрабатывают на совершенно секретном новом заводе за Уралом, куда допуск даже тебе Николай Иванович закрыт.
— Слушай Сергей Ильич, не томи ты, хоть намекни, что там с этим реактивным самолётом?
— Работы не початый край — отмахнулся Бубнов и нахмурился — если меня и посадят на кол когда не будь, то это произойдет именно из-за этого проклятого чеха. Понимаешь, они как роботы, Сталин сказал копировать, так они и копируют, бездумно. А там куча новых сплавов и материалов, тупое копирование ничего не даёт, двигатель слепили, так он не выдерживает и 10 часов наработки, крыльчатки рассыпаются. Меня и так уже в Москве недолюбливают. Эти штабные крысы чуть Чкалова не угробили, когда он новый самолет И-185 испытывал, хорошо я успел настоять на серьезной проверке самолета перед вылетом. А теперь требуют поднять в воздух сырой реактивный ЛаГГ-1. Но я настоял провести тестовые стрельбы двух 23 мм пушек с включенными двигателями в подвешенном состоянии планера в ангаре.
— И что, провал?
— Хуже, Берия сказал, что это саботаж. Тут дураку понятно, что движок не доработан, а после отстрела в подвешенном состоянии с работающими двигателями сгоревшие пороховые газы пушки засасывает в воздухоприемник и происходит помпаж двигателя. Если бы я не настоял, на отстреле то эти уроды угробили бы не одного летчика-испытателя. Им все ордена нужны, конструктора ночами не спят, а эти скоты штабные всё кругами бегают да коммунистические лозунги задвигают, типа даешь новый самолет к 1 мая 1939 года. Заставляют соцобязательства взять, а не взял — враг народа и саботажник.
— Так вы не взяли?
— Как же, не возьмешь у них — отмахнулся Бубнов, его хорошее настроение вдруг как то сникло — теперь у Лавочкина на заводе огромный плакат висит "Даёшь новый самолет к 7 ноября 1939 года".