— Бедный Мелой.
— Нет, — Джек помотал головой. — Он мертв. Его это не ранит.
Катлер не казался таким уж убежденным в этом.
— Знаешь, что по-настоящему забавно? — неожиданно спросил он.
— Ну-ка.
Джек видел морщины и складки на лице мужчины рядом с собой. Много их пролегало через лоб и щеки и через пару лет им не хватило бы места. Ни одна из морщин не казалась порожденной смехом.
— Задумайся. Я вонзил нож в свою карьеру, притворившись, что подделал улики, а теперь восстановил карьеру, на самом деле подделав улики и подставив мертвеца. ДНК Мелоя обнаружат на каждом месте преступления или на каждой жертве, просто если кто-то решит доказать его невиновность, — он покачал головой. — И мою руку направлял Торчвуд в обоих случаях. — Проведя рукой по беспорядку песочного цвета волос, покрывавших его голову, он встретился взглядом с Джеком. — Так что ты можешь поздравлять меня, сколько душе угодно, но мы оба знаем, что все это чушь. Тут нет правды и правосудия. Все фарс. Совсем как тогда.
Джек помотал головой.
— Ты ошибаешься. Ты не считаешь случившееся с Райаном Скоттом и пришельцем правосудием? И ты серьезно думаешь, что мир готов к правде о Рифте и всем, что оттуда вылезает? — Катлер не отвечал. — Конечно же нет. Если бы думал, не молчал бы все эти годы. Просто это не так легко, как черное или белое, правильное или ошибочное, хоть иногда с моей работой легче было бы ужиться, будь все так. Правда — это то, как ты воспринимаешь ее. Правда изменчива.
— Правда всегда есть, Джек. Скрыта в самом внизу. Ты знаешь об этом. Ты просто делаешь выбор и надеешься, что он был лучшим, — улыбнулся Катлер. — И я тебя за это уважаю. Но не думаю, что я мог бы жить по этому правилу.
Они пили в тишине, каждый погрузившись в собственные мысли. Тишину нарушил Джек.
— А ведь я мог бы сделать это правдой. — Он искоса посмотрел на полицейского. — Я мог бы сделать так, чтобы ни одна из правд не происходила на самом деле. А написанное в газетах стало бы реальностью. — Он замолк. — У нас есть нечто. Что-то, что облегчает память. Убирает ненужное. И поверь мне, обычно это к лучшему.
— То есть, так вы поступаете с неудобными людьми вроде меня? — Катлер помотал головой. — Это не делает все более правдивым. Оно делает все правдивым только для меня. А это совершенно разные вещи. Я сохраню мозг нетронутым. Если ты не против. Огорченным и запутанным — таким я люблю быть.
— Я полагал, что ты так ответишь. Но было бы грубо не предложить.
— И я благодарен тебе за предложение, — Катлер оттолкнулся от стола. — Вот схожу в комнату для маленьких мальчиков. А потом куплю тебе хороший напиток. Правильный. С алкоголем и всем остальным, — он замолк. — Хорошо бы было, служи ты в полиции, Харкнесс.