— Не знаю, что ты так уставился?.. То, что проделал меч, должно было сделать слово, ты просто его опередил.
Видимо, зависнув, выражение моего лица кардинально изменилось. Я, прогоняя остатки воспоминаний, мотнул головой и ответил:
— Тогда понятно. Интересно, каково Прохору Алексеевичу там, похожи вы с ним?..
— Похожи?.. — Серафим в искреннем недоумении приподнял брови, но всё же ответил, — А что ему?.. Небось, хорошо в раю старому лису, это нам тут… нужно землю отогревать — могилу копать надобно.
— Кого будем хоронить?.. — ничуть не удивившись ответу, ляпнул я машинально.
— Скрамасакс твой, вернее души заключённые в нём, причём, надо проделать всё побыстрей, времени почти не осталось. Что ж ты мне раньше-то… не показал близнеца? Теперь бы успеть… — сокрушённо пробормотал озабоченный старец, и я направился будить друзей.
Аника проснулся сразу, как только почувствовал прикосновение, так, словно ошпаренный, и вскочил, выставил перед собой нож и непонимающе завращал головой.
— Спокойствие, только спокойствие, всё хорошо, по крайней мере, пока, — утихомирив мальчишку, я приступил к Атанасу. Этого борова ничего не пронимало: ни тряска за плечи, ни крик прямо в ухо, всё ему было пофиг, сладко причмокивая губами он спал как сурок. Пришлось пойти на крайние меры — облить его холодной водой. Только это и подействовало, но наш космач, ожидаемо остался недоволен: "Ничего страшного, побурчит немного и отойдёт". — Вот с Таймасом, даже такой фокус не прокатил — парень завис в небытие, вообще-то, Серафим говорил, что тот очнётся не скоро, но всё же — попробовать стоило.
— Всем умываться, приводить себя в порядок, пойдём… — усмехнувшись, застыл на полуслове вошедший батюшка, — Впрочем, тебе, — тыкнул он пальцем в нахохлившегося Атанаса, — Можно обойтись без водных процедур.
Что, болящий не будится? — разглядывая мокрое лицо башкира, Серафим задал риторический вопрос, — Аника, дорогой, вытри его, а вы оба, марш копать яму!
Ох и намучились мы: пока разгребли снег, пока развели огромный костёр, пока верхний слой почвы прогрелся, пока выкопали полноценную, глубокую могилу, перевалило далеко за полдень.
На мой вопрос:
— Зачем столько возиться, ведь ртуть с заключёнными в ней душами занимает лишь четверть стакана?
Старик возразил:
— Уважение к мёртвым надобно выказать, чтоб всё по-людски. — В принципе, он прав, впрочем, как и всегда…
Пока канителились с ямой, Серафим приготовил вкуснейшую кашу. Пообедав, мы приступили непосредственно к погребению. Набежавшие свинцовые тучи приблизили и без того скорый вечер. Я, было, подумал опять козни