– Все будет хорошо. Воздуха нам хватает, потолок не рушится. Нас найдут, слышишь?
Я слышала, я очень хотела слышать.
Но в этот раз просто близости Ричарда Феррерса для успокоения не хватало. Страх всегда выпускал на свободу внутренних демонов, и сейчас мне было очень страшно.
Неподконтрольные эмоции разрывали внутренности. Цепи лопались и озверевшие, брызгающие слюной твари срывались и бросались на тонкое стекло, все еще отделяющее меня от них. Они бросались на него грудью, и вот уже по нему идет мелкая сеть трещин. И мне становится еще страшнее, уже не от того, что мы заперты в каменном мешке, а от того, что я понимаю, что ситуация окончательно выскальзывает из-под моего контроля.
Прочь, прочь!
Прочь, твари! Оставьте меня в покое! Эмоции, настолько чужие, настолько не мои, которые я просто отказывалась признать своими, а потому наделила пугающими и отдельными от себя обликами, рвались наружу.
Я закричала, вырвалась из рук Ричарда, ударилась о стену.
– Ильза!
Я ударила. И пусть магии у меня нет, но кулаки-то есть!
Злость. Гнев. Ярость. Застилающая разум, гремящая в ушах хриплым лаем. Будь при мне сейчас магия, я знаю, я снесла бы эти гроты к демонам в преисподнюю, похоронив нас под толщей камня.
И я ударила снова, сбивая костяшки, сдирая кожу.
– Стой!
Что-то, я не понимала сейчас, что, попыталось меня перехватить, и, развернувшись с криком, я ударила и по другому препятствию, изо всех сил, со всей мочи, с куда большим удовлетворением ощутив, как кулак врезается в нечто куда более мягкое, чем камень. Более податливое. Более уязвимое.
Еще удар.
– А ну хватит.
Запястье было перехвачено и сжато.
Я дернулась, взвыла, попыталась ударить уже не кулаком, а ладонью, сложенной кошачьей лапой, вцепиться ногтями. Но и вторая рука угодила в плен.
Бессильная злоба взъярилась, окончательно лишая рассудка…
– Ильза, хватит.
Спокойный ровный голос. Как щелчок кнутом. Оба бешеных пса замерли, не веря, что кто-то смеет им перечить и медленно повернулись, на несколько мгновений забыв про меня. Ту, которую они почти растерзали.
Он не кричал. Он даже выпустил мои руки, вместо этого обхватив мое лицо, пытаясь поймать безумный, мечущийся взгляд.
И у него получилось.
Я смотрела в серые глаза, и красный туман медленно таял. Реальность проступала неприглядными мазками, но я была ей рада. И псы, повинуясь одному лишь взгляду, отступали, поджав хвосты и виновато поскуливая.
Мне было одновременно жарко и холодно. Меня трясло крупной дрожью. И отчаянно хотелось сделать шаг вперед, уткнуться лбом в грудь однокурсника и разреветься.