– В какой очереди? – удивился я.
– В очереди на Олимп. Каждый же мечтает сорвать куш, взойти туда, где не ступала нога другого Художника. Только не все доходят, а если и доходят, то не на Олимп, а непонятно куда. Хорошо, если еще до члена союза художников.
В другом обществе я бы сострил, но усилием воли заставил себя промолчать.
– Ну это более-менее понятно. Человек консервативен. Что имеем, не храним, – парировал я пословицей.
– Да, примерно так, – поддержала женщина.
– А что по Квадрату? Что вы такого видите, чего я не вижу? – не мог уняться я.
– Ничего особенного я не вижу. И вы ничего не увидите, – спокойно ответила она.
– Почему?
– Потому что контекста нет.
– Как это? – все это было не очень понятно.
– А так – время-то другое.
– Каждому времени свои ордена? – блеснул я.
– Точно. Ты поэт что ли? – неожиданно спросила женщина и в глазах ее блеснуло уважение.
– Да не, это цитата, – ответил я.
– Хорошо сказано. Я тут по залам да запасникам тридцать лет работаю, и знаете что думаю?
– Нет, что же? – заинтересовался я.
– Даже тут шедевров, настоящих шедевров, процентов тридцать. От силы.
– Ну а вот допустим, такая ситуация, – решил я узнать поподробнее, – в детстве я любил Стругацких. Все перечитал, запоем. А недавно достал с полки свою любимую «Понедельник начинается в субботу», и…
– И что?
– Да не идет, и все тут, – продолжил я.
– Это нормально, ты изменился, мир изменился, – сказала Галина Борисовна.
– Хорошо. А что же такое настоящий шедевр? Вот, скажем, “Квадрат” шедевр? – норовил я все время вернуться к началу.
– Вот о том мы и говорим, еще одно измерение добавляется, временное. Скажем, для тех, кто тогда жил, и задумывался, он шедевром тоже не сразу стал. Только лет через…дцать. Для нынешних, шедевр, если они смогут представить те времена, 1915-ый, революция через 2 года, Гражданская начнется, то есть пропасть уже готова разверзнуться. По меркам Вселенной оставались считанные секунды… Ну, и, самое главное, важно понимать, что тогда главенствовало в умах. Без этого все тщетно.
Мы проходили мимо Саврасова с его “Грачами”. Заходящее солнце бросало последние лучи на картины в золоченых рамах, от чего они казались слегка ожившими среди серых стен.
– А если, например, красивая картина, типа “Девятого вала” – ее же большинство скорее признают гениальной, чем “Квадрат”? Она ведь заслуженно тут висит? Но она ведь ничего глобального не предсказывает и не открывает.
– Конечно, техника очень-очень важна. Айвазовского все любят. Но там и душа есть. Решение о том, что должно сюда попасть принимали люди разные, часто они так или иначе были придворными, т. е. людьми во многом зависимыми, у каждого свои протеже. За каждым стоит какая-то идея, группа. Но мне кажется, важнее первый посыл, тот самый импульс, у которого есть цель и который сам и есть цель.