…Кожа кажется совсем белой, но это, должно быть, болезненная бледность. Не богатырь – тот же Иванушка шире в плечах – хотя и хилым не назовешь. Скорее худощав и жилист, весь будто из горячего камня выточен.
«Надо же, о чем я только думаю?», – удивилась девушка про себя, однако тут же задумалась – интересно, какого цвета у него глаза? Не помню…
Осторожно, стараясь не потревожить спящего воина, Ягенка слезла с печи. Взялась за край сползшего одеяла, чтобы поправить его, и ненароком прикоснулась к руке мужчины. И тут же замерла: воин в этот момент пошевелился и вздохнул, а затем распахнул глаза.
– Ты?.. – это было сказано так тихо, что можно было принять за еще один вздох.
– Что? – Ягенка заметалась взглядом по комнате. – Может, пить?
Воин едва заметно качнул головой, а затем, с трудом подняв правую руку, вдруг поймал ладонь девушки и поднес к своему лицу. На секунду прижал ее кисть к сухим воспаленным губам, а потом вновь уронил руку и бессильно закрыл глаза.
Несколько секунд Ягенка продолжала вглядываться в его лицо, затем решительно отвернулась. Надо было приготовить бульон и отвар, навестить олениху и переделать еще множество дел. Нет у нее времени на то, чтобы размышлять о руках, губах и взглядах.
…А глаза у него – синие. Как осеннее небо в ясный день.
* * *
– Ты обещал! – Ягенка стояла перед лешим, уперев руки в боки, и смотрела на него обвиняюще. – Ведь он погибнуть мог!
– Мог, не мог – не погиб же, – проворчал Леший. – Кто его, по-твоему, на твою избу вывел? Вот то-то же! И неча мне рассказывать, что я там обещал. С этим у меня счеты особые!
Несколько мгновений Леший молчал под тяжелым взглядом колдуньи.
– Это он Паленку подстрелил, – сообщил наконец неохотно. – Я в сердцах извести его вовсе хотел. Ну да раз ты за энтих охотников просила – тебе с ним, выходит, и возиться, так я рассудил.
– Ясно, – мрачно ответила Ягенка. – С остальными-то дружинниками что? Все живы? До Богатырева все добрались?
– Куды им деться-то, – хмыкнул лесной хозяин. – Выставил я их из своего леса. И пути-дороги все в лес закрыл. В Богатыреве они и остановились все до единого – живые-здоровые. Ты так им всем и передай – пока эти, с луками да стрелами, из округи не уберутся, никто в мой лес не войдет, а войдет – так сгинет.
– Ясно, – второй раз кивнула Ягенка. Понятно теперь, отчего подруга Василиса чаевничать не заходит, новостями не делится. Не войти ей нынче в лес, да и никому не войти.
* * *
Следующие несколько дней Ягенка непрерывно готовила мази и отвары, меняла повязки и металась между своими подопечными, мало что замечая вокруг. Раненая олениха уверенно шла на поправку, ее малыш был в безопасности под присмотром лешего, вороной конь о своей ране и вовсе уже забыл, а вот воин то будто приходил в себя, почти осмысленно озираясь вокруг и пытаясь что-то сказать, то снова метался в лихорадке, впадая то в жар, то озноб.