Алешка все время тихо переспрашивал, о чем поют, что происходит и Света взволнованно поясняла ему, боясь что-то пропустить.
Во время антракта Лешка откинулся на кресло и устало вздохнул.
– Ты говорила, что эти палочки называются смычками, да? Музыканты когда ими водить туда-сюда стали, я даже сначала не поверил. Они двигают, двигают, пальцами куда-то тычут, а оттуда звуки нереальные! Мама, как они делают это? Они же волшебники!
После концерта Света, краснея и вздыхая, подошла к Арише.
– Ты прекрасна, моя милая! Лучшая Марфа на моей памяти!
Алешка смотрел на Арину, раскрыв рот. Ну, не укладывалось у него в голове, откуда у такой худенькой женщины может идти такой мощный звук.
– Ариш, я вот попросить тебя хотела…
– Подойдем к Виталику, он не откажет, – поняла подругу с полуслова артистка.
Света уселась на стул, дрожащими руками взяла виолончель. Прижалась щекой к грифу и долго не могла начать.
– Мам, ну ты чего, забыла все? – подбодрил ее Лешка.
Света заиграла любимую первую сюиту Баха. Раньше все свои репетиции она всегда начинала с нее. Как удивительно все оказалось! Пальцы помнили, как бежать по струнам, смычок легко ей повиновался. У Светланы вновь по щекам потекли слезы. Она перевела взгляд на сына, впервые в жизни заметив, что тот смотрит на нее с восхищением. А Лешка думал о том, что внутри его мамы, оказывается, всю жизнь жила волшебница покрасивее всех этих женщины в шикарных нарядах.
– Знаешь, мам, виолончель, конечно, классная, но мне больше скрипка понравилась, – шепотом проговорил он.
* * *
– Да куда ты пойдешь, дура?! – Женя пытался вырвать из рук жены чемодан.
– Я уже сняла квартиру. Продам машину, хватит Лешке на скрипку.
– А футбол?! Ты из пацана бабу делаешь, ты понимаешь это?!
– Нет, это ты из нашего пацана непонятно что делал, понятно? – резко ответила Света. Давно она так не говорила с мужем. Точнее, то не позволяла она себе такого никогда. – Я уволилась из магазина, пока буду дома сидеть, репетировать. Кое-какие у меня сбережения есть, Лешке на учебу откладывала. Но мы с ним еще накопим. И себе инструмент куплю. У нас такой театр оперы… Загляденье. Туда и пойду. Если возьмут. А меня возьмут.
Женя отшатнулся, увидев, что жена скинула поволоку лет, плотно окутавшую ее. Вновь выглядела она молодой, бесстрашной, уверенной в себе.
– Да ты без меня… – завел он. – С сыном хоть дашь видеться?
– Если он захочет. Посмотри на себя, Женя, – скривившись, сказала она. – Посмотри, что с нами жизнь сделала. У тебя тоже цель была, мечты были. Где они теперь, Женя?
* * *
– Значит, Мариинка? Первая скрипка? – пожилой мужчина улыбнулся в усы.