Он рывком обернулся к Виктору — волк в гневе с тоской в глубине горящих глаз. Ковалев почувствовал, как шевелятся волосы на загривке: перед ним стоял настоящий волк в человечьем обличье.
— Знаешь, что для человека главное?
Виктор отшатнулся, столько в Зотове было бессильной… мощи.
— Она ему нужна, понимаешь? Она одна! Деньги, слава, власть — дерьмо на штиблетах. Курганы, сила, ум — блажь, чушь собачья. — Макар выпрямился, гордо подняв голову: — Смотри на меня: любого в деревне порву на ветошь, знаний мне не занимать. — Он махнул рукой. — И что я без нее? — Зотов подскочил к другу, положил руку на плечо, заглянул в глаза. — Вот они просто бухают, и туманы им нипочем, — он указал рукой в сторону, видимо в сердцах говоря о своих товарищах-конокрадах, — а мне надо молиться, тренироваться, учить историю. Любая мелочь может стоить жизни…
Гнев в его глазах потух. Макар вернулся к столу, с грохотом опустил кулаки прямо в травяную смесь. Обессилев, опустился на табурет.
Виктор понимал друга — пару дней назад он сам пережил нечто подобное, но… Ковалев призадумался: здесь другое. Да, стоит признать, что его больше давила обида на жену, которая взяла и ушла к другому. Она что-то лепетала про умершую меж ними любовь, что-то о внимании к себе, что-то банальное до рвоты: «Я так больше не могу».
А чего — мочь? Все было к ее услугам: квартира, деньги, шмотки, машина. Виктор крутился, как белка в колесе, появлялся по первому зову и терпел обидное прозвище: «Мой Хомячок, какая же ты белка?»
А здесь… Словно из человека стержень вынули. Но стоит ли так отчаиваться?
— Брось, братан. — Виктор дотянулся до сигарет, прикурил. — Найдется твоя Елизавета. Куда ей деться. Ваша деревня — не город.
— Лучше бы город, — глухо произнес Макар.
— Брось, — повторил Виктор. — Давай сейчас соберемся и поищем ее вместе.
Зотов тяжело вздохнул, окинул взглядом разруху на столе.
— Нет, — сказал он, отряхивая испачканные руки. — Здесь мне самому надо разобраться.
— Вдвоем веселее.
Макар усмехнулся, посмотрел на друга. Теперь он был абсолютно спокоен и даже надменен, но тоска все же лежала тенью в глубине глаз.
— Витек, ты среди белого дня пугался каждого шороха, а ночью будет стократ страшнее. Тем более нынешняя ночь после затмения — ночь новолуния…
— А при чем тут ночь? Я предлагаю поискать Лизу сейчас. Думаю, миражи не повторятся. — Последнюю фразу Виктор произнес с надеждой в голосе.
Макар улыбнулся, видя его сомнение.
— Ну, ты чего сразу ржать начинаешь? — обиделся Ковалев.
— Прости, — сдерживая смех, сказал Зотов. — Прости. Просто твоя наивность…