— Сейчас будет больно, — предупредила Лиза и сорвала пластырь с раны на щеке.
Виктор дернулся.
— Ничего-ничего. — Лиза подула на ранку. — Почти зажило и порез неглубокий.
— А щетина? — капризно произнес раненый, морщась от боли.
— Ой, прости. Я просто…
Ковалев спохватился: надумал капризничать. Ты мужик или где? Терпи же, размазня.
— Ничего страшного, — отмахнулся он. — Немного неожиданно, но терпимо.
В воздухе вновь грохнул трехэтажный мат, и за минуту гость из столицы узнал, что несчастная женщина работает одна, муж не отдает ей пенсию, кошка-блядь залезла в молоко, собака-сука сожрала сваренное для поросенка, а сама хозяйка устала и больна, может даже, смертельно, так как напоследок она обещала упасть и умереть всем назло, чтобы посмотреть, как они будут жить после ее смерти.
— Да провалиться тебе, — пробормотал Виктор, выслушав истерические вопли. Он сам был рассержен: рана после перевязки пульсировала болью.
— Мы привыкли, — вновь пожала плечиками Лиза.
— Бабку в сумасшедший дом отправить надо. Кто будет пить молоко из-под ее бешеной коровы?
— Она быка руками удерживает. Санитары не справятся, — улыбнулась девушка.
Виктор поднялся с чурбака, осмотрел лоснящиеся кремом руки и коснулся пальцами марлевой примочки на щеке.
— Значит, так: я залатан… то есть подлатан… гм! Меня залатали. — Он хотел поцеловать девушке ручку, но вспомнил свой прошлый опыт и решил не портить наладившиеся отношения. — Теперь я могу помогать по хозяйству.
— Чем же? — Серо-голубые глаза Лизы лукаво прищурились.
— Ну, могу копать, цапать или собирать урожай, — заверил он.
— Только футболку наденьте, а то снова обгорите.
— Точно.
Виктор бросился в дом.
— Вот как славно, вот как славно, — напевал он, предвкушая приятное общение.
Все начинается с малого: пара фраз, маленький общий интерес. Главное — без спешки. Следует присмотреться к отношениям между Макаром и Лизой — наверняка есть трещинка, куда можно вбить незаметный клинышек. Да вот хотя бы Любка. Ковалев еще не представлял роли Любови в своей интриге, но чувствовал, что эта чертовка ему пригодится.
К воротам подъехала машина. Виктор выглянул в окно над диваном, который служил ему ложем. Раскидистая крона грецкого ореха у дороги мешала хорошенько рассмотреть происходящее на улице. Кажется, трое. Во двор не спешат, ждут. Очень скоро у дома Зотова остановилась вторая машина, и нежданные гости бесцеремонно вошли в калитку.
Опасность! Давно забытое чувство шершавого комка страха в груди. Вот черт! Этого еще не хватало. Нет. Все в порядке. Наверняка гости сейчас поговорят с Лизой и уедут восвояси.