– А точно ли он? – Обаюн наконец нашел лазейку.
– Мать сама его привезла! – Чудислав развел руками. – Чтобы мать, перед всем честным людом, вместо сына родного другого кого показала – не стерпит такое земля. Да и кияне его знают, их не обманешь.
Хотимиричи переглядывались. Известие о том, что Святослав жив, пока заслонило в их умах даже второе – что он тоже намерен свататься.
– Обожди, Чудиславе, – попросил Благожит, одолевая головокружение. Слишком много страшных, неожиданных вестей валилось на него с весны, и теперь казалось, что все кости в теле растаяли, оставив его бессильным, как соломенное чучело. – Отдохните покуда… Потом еще поговорим.
Бужане отправились в баню, а Благожит велел позвать к нему древлян.
– Кто-нибудь из вас Святослава киевского в лицо знал? – спросил у них Обаюн, чуть менее князя потрясенный и яснее соображающий. – До того сражения при волоке?
Древляне переглядывались. До войны Святослав ни разу в жизни не бывал в земле Деревской, и даже ее старейшины, павшие на Ингоревой могиле Любовед и Турогость, видели его в Киеве, лишь когда он был малым ребенком. Коловей и прочие отроки встречали его зимой, во время битвы на Размысловом поле. Но что там углядишь – в пасмурный зимний день, когда толком и не светало, за два-три перестрела, под шлемом? Только то и различили, что князь киевский – отроча. Сиди на его коне девчонка вместо отрока – и то бы не догадались.
В конце концов все вопрошающие взоры обратились к Бересту. Весь похолодев от сознания такой ужасной ошибки, он лихорадочно пытался вспомнить, видел ли когда Святослава вблизи. Но нет – лицом к лицу он сталкивался только с Лютом, а Святослава видел, как и все, издалека.
– Но я видел… – пробормотал он наконец. – Тогда, вечером, сам видел – русы его на щит посадили, по стану носили, кричали: слава князю нашему! И этого отрока мы голову взяли. Того самого. Он в красной сорочке был. Один такой. Прочие – в простых. Ошибки быть не может.
Принялись вспоминать, видел ли кто лицо Святослава, когда он шел ратью на Хотимирль. Иные приметили из лесу красный стяг с белым соколом – но и только. Потом вновь позвали Чудислава, стали расспрашивать, каков Святослав собой. Его описание: росту среднего, сложения обычного, глаза голубые, волосы светлые, нос курносый – не расходились с тем, как древляне описывали внешность отрока в красной сорочке. Старик Ночва предложил было достать голову из бочонка – ее отослали в Невидье, Толкун-Бабе на сохраненье, – и дать Чудиславу посмотреть, но тут даже Благожит разразился диковатым смехом. Кто ни есть, а у них в бочонке не может быть голова того самого отрока, которого Чудислав видел живым в Плеснеске через месяц после «гибели»!